— Девчонки просто не любят меня, — сказал Джек. — Они предпочитают Джорджа.
— Девочки в школе предпочитают Джорджа, потому что он безопасен, — сказала Сериза. — У Джорджа прекрасные манеры, он спокоен, и они знают, что если останутся с ним наедине, то ничего не случится. Не пытайся стать Джорджем. Такие девушки, как у него, тебе не подходят. Ищи девочек, которых привлекает парень с темной, опасной стороной.
— У меня нет темной стороны, — сказал Джек.
— Конечно, есть. В этом возрасте все зависит от ролей, которые ты играешь. Когда мы с Уильямом работаем на «Зеркало», нам часто приходится быть кем-то другим. Мы должны надевать разные маски и быть подстать им.
— Но я не хочу быть кем-то другим.
— Я не об этом говорю. — Сериза вздохнула. — Давай возьмем Джорджа. Он надевает маску, идет в школу и играет роль Трагического принца.
— Проклятого, — поправил Джек.
— Проклятого. Но дома он обыкновенный, верно?
Джек задумался. Правда, Джордж был немного странным в школе. Он редко смеялся, а иногда стоял у окна и грустно смотрел вдаль, в то время как стайка девушек шепталась о нем неподалеку.
— Да, — ответил Джек. — Я уловил.
— Тебе просто нужно найти свою роль. Джордж — он Проклятый принц, а ты смог бы придумать еще круче, типа Таинственного темного одиночки.
Уильям уставился на жену.
— Ты что-то разошлась.
Сериза отмахнулась от него.
— А ты тихо. Джек, послушай, все очень просто. Тебе просто нужно держаться особняком и выглядеть беспечным.
Джек моргнул.
— Что?
— Вон Уильям отлично выглядит беспечным. — Сериза повернулась к Уильяму. — Покажи ему свою небрежность.
Уильям вздохнул и посмотрел на Джека. В этом не было ничего особенного. Просто спокойствие.
— Значит, я должен выглядеть скучающим?
— Ты должен выглядеть так, будто тебе все равно. Словно ты предпочел бы быть где-то в другом месте.
— Я бы так и сделал! Я бы предпочел быть где-нибудь еще.
— Тогда это не должно быть слишком сложно для тебя. Не рассказывай людям о себе. Постарайся не волноваться из-за того, где люди могут тебя встретить. Если кто-то попытается затеять с тобой драку, пожми плечами и не обращай внимания. Если они будут упорствовать, надери им задницы. И время от времени будь самим собой и делай что-нибудь внезапно доброе, как ты обычно делаешь, например, помоги маленькому ребенку. Если кто-то спросит тебя, чем ты занят, ответь им при этом выглядя беспечно, что они просто не поймут, и что есть вещи о тебе, которые им лучше не знать. Девчонки на это купятся.
Джек взглянул на Уильяма, ожидая подтверждения. Уильям пожал плечами с безразличным видом.
— Попробуй, — сказала Сериза. — Джек, тебе надо ходить в школу. Поверь мне, ты ничего не сможешь добиться в Зачарованном, не имея в руках хотя бы свитка с дипломом третьей степени.
Джек прошелся взглядом по столу.
— На Розу и Деклана небрежность не подействует, — сказал он.
— Что случилось? — Уильям наклонился к нему и вперил в Джека волчий взгляд. Это был жесткий, безжалостный взгляд, который пригвоздил Джека к месту, как нож. Если бы Джек встретил в лесу волка, который так смотрел бы на него, он бы распушил шерсть и зарычал. А если это бы не сработало, он смотался бы так быстро, как только мог.
— Да, на бал… — начал Джек, стараясь говорить монотонно. — Или на банкет… Ну, на одно из этих мероприятий, которые Деклан проводит из-за своей работы Маршала, пришло много народу. Я пошатался там. Никто никогда не обращает на меня внимание, потому что я обычно веду себя тихо. Там стояли какие-то люди и ели креветки и эти крабовые штуки на тостах. Я подошел к ним сзади. Они говорили о Розе. Пожилой мужчина разглагольствовал, что у Деклана было столько женщин, просто громадный выбор, но он зачем-то отправился в Грань, чтобы найти себе шлюху. Мужчине было интересно узнать мнение остальных, зачем Деклану это все понадобилось.
Голос Джека становился все громче. Он знал, что должен сохранять спокойствие, но ярость, которую он ощутил прошлой ночью, снова проснулась в нем, как животное, которое внезапно обнаружило себя в клетке. Он помнил каждое слово и каждый звук этого разговора. Уильям и раньше говорил ему, что это черта перевертыша, и теперь его прекрасная память подстегивала его.
