Она последовала за ним в проход между скамьями. Бесформенная масса плоти лежала на открытом полу, скрытая от ее взгляда разрушенной машиной. Это напоминало груду мяса, которое было измельчено и свалено в кучу. Эмили, ее следопыт, опустилась на колени, пробуя воздух.
— Что это?
— Полагаю, это Сома, миледи. — Себастьян склонил голову.
— Они что, пропустили его через мясорубку?
— Это было сделано одним человеком, — ответила Эмили. — Мальчиком.
Хелена опустилась рядом с ней на колени.
— Почему ты так думаешь?
— Только один запах с телом. Молодой запах. Мужчины. И еще вот это. — Эмили указала на пол. Отчетливо видны два кровавых отпечатка обуви. Себастьян поставил ногу рядом с ними. Отпечаток ботинка был на полтора дюйма короче его ноги.
Хелена поднялась и увидела гигантское обезглавленное тело, прислонившееся к дальней стене. Из его груди торчала кованая железная балка шириной в дюйм. Она не сразу узнала в нем один из церковных канделябров.
Ее магия закружилась вокруг нее в яростном безумии. Себастьян и Эмили попятились. Хелена развернулась, и с развевающимся плащом позади нее, вышла из церкви.
Себастьян последовал за ней.
— Один мужчина, женщина и мальчик против четырех оперативников. — Хелена отбивала слова с алмазной точностью. — Почему они все еще живы? Почему у меня нет головы Кальдара?
— Не знаю, миледи.
Четверо оперативников. Каждый ветеран, каждый знаток смерти. Убиты эджеровской крысой. Ее охватил стыд. Когда Паук говорил о Марах, его лицо становилось ледяным, а глаза закипали от ярости. Теперь она поняла почему.
По узкой дороге поднималась машина и въехала в лагерь.
Себастьян что-то проворчал себе под нос.
Двери открылись. Из нее вышли трое мужчин, двое постарше, один молодой и весь в синяках, за ним блондинка в возрасте.
Тот, что покрупнее, схватил парня за руку и наполовину повел, наполовину потащил вперед.
Светловолосая женщина и тот, что пониже ростом, подошли к ним. Мужчина заговорил.
— Мы представляем местные семьи Грани.
— Я Хелена д'Амри.
— Ты «Рука», — сказала женщина.
— Да, — Хелена не чувствовала необходимости поправлять ее. Эджеры знали «Руку» и боялись ее.
— Вы ищете мужчину и рыжеволосую женщину, — сказала женщина.
— Да.
— Мы не любим проблем, — сказал тот, что поменьше ростом. — Мы хотим, чтобы насилие прекратилось. В последнее время было слишком много потрясений. Все должно вернуться на круги своя.
Ах.
— Помогите мне, и, клянусь троном Галлии, я уйду с миром.
Тот, что постарше, притянул к себе парня.
— Это Адам. Он расскажет вам все, что вы хотите знать.
ЗАВТРАК «шведский стол» подавался с шести утра до восьми тридцати. Когда Одри наконец проснулась, часы у кровати показывали 8:09, и она потащилась вниз, чтобы найти, в основном, уже растасканные подносы с рогаликами и пончиками. Она наполнила свою бумажную тарелку фруктами, взяла йогурт и стакан апельсинового сока и пошла наверх проверить мальчиков.
Она остановилась у двери за которой внутри должен был находиться Кальдар. Ее горло сжалось. Одри отошла от двери и пошла дальше по коридору, пытаясь успокоиться. Прошлой ночью она лежала в постели, думая о Кальдаре. Он глубоко залез ей под кожу. Она думала о его дьявольском взгляде, о его улыбке. Она представляла, как он прикасается к ней. Она придумывала невероятные сценарии, в которых Кальдар был безумно влюблен в нее, и они отправлялись в дикие приключения. В ее фантазиях они занимались любовью в доме, где жили вместе. Это длилось бесконечно. Все попытки не думать о Кальдаре вели к Кальдару.
Одри дошла до конца коридора и прислонилась спиной к стене, держа в руках тарелку и стакан.
В какой-то момент она пожалела, что сказала ему «нет», в следующий момент она рассудила, что это было правильно, что так будет лучше для них обоих. Будет ли это неловко сейчас? Рассердился ли он, обиделся ли? Будет ли он вести себя так, будто ничего не произошло? Единственный способ узнать это — открыть эту дверь.
Зная Кальдара, он может пойти только двумя путями. Либо он сократит свои потери, либо будет стараться еще больше.
Она не могла стоять здесь вечно.
