Графика в психологическом консультировании - страница 11

Реальность жизни превращенных форм сознания такова, что самому человеку их существование кажется естественным фактом его жизни, даже если это тот фактор, который вызывает боль. Замечу в скобках, что боль – признак жизни, стремление от нее избавиться – признак живой психики или, если хотите, это признак здоровой психики.

Но есть предел этой боли и есть предел возможностей человека самому справиться с ней, в таких случаях и нужна помощь других.

Итак, превращенные формы сознания можно характеризовать как квазисубстанциональность, как предмет-фантом, как внутреннюю форму видимости, внутреннее поле, внутреннее пространство, в котором может осуществляться внутреннее движение.

Внутреннее движение – это не метафора, это содержательное описание факта индивидуального существования символической функции, реализуемой в разных предметных содержаниях через действие замещения. Как и всякое движение оно может характеризоваться направлением, скоростью, равномерностью (неравномерностью), моментом возникновения и исчезновения.

Возникает вопрос о происхождении этого внутреннего пространства, внутреннего движения. Ответить на него можно исходя из понимания структуры «социума» и «этноса» и места человека в этих структурах. Имеющиеся в психологии сведения об интроекции и проекции, закономерностях интериоризации и экстериоризации являются основой для поиска ответа именно в этом направлении.

Понятие «социум» позволяет Г. М. Андреевой характеризовать конкретные условия жизни человека в группе людей под влиянием взаимодействия с ними, а также особенности строения и функционирования различных групп и психическую сторону процессов общества, то есть можно сказать, что в это понятие входит то знание, которым контролируется поведение человека, живущего в определенных условиях, к которым он должен приспособить свои психические ресурсы за счет своей способности к обучению.

Самым типичным примером этого является, например, освоение ролевого поведения, когда известно (?) как должны вести себя мальчик и девочка, мать и отец, руководитель и подчиненный, старший и младший и т. п.

У психологов на этот счет есть достаточно оснований, чтобы вслед за К. Юнгом сказать, что, обучаясь, человек трансформирует свой стиль поведения и что это один из источников того отчуждения, которое создает тексты «Я» – «Он». Отчуждение от природной основы и данности своего и отождествление самого себя со своим сознанием, усиление внимания к сознанию за счет ослабления внимания к бессознательному приводят к тому, что человек заменяет свою истинную сущность придуманной им концепцией самого себя. Получается так, что человек постепенно соскальзывает в концептуальный мир, в котором результаты деятельности сознания все больше вытесняют реальность.

Отсюда возникает множество психологических конфликтов, которые можно описать как конфликт веры и знания. Это ясно звучит в текстах людей, переживающих психическую боль: «Я ему верила как себе, а он…», «Я же знал, но не хотел верить, думал, что такого не может быть, она не способна на это…», «Мне все говорили, но я не хотел слушать…», «Что бы ни говорили, я знаю его лучше, чем кто-либо…», «Я верила в его порядочность…», и т. п.

Как показывает практика психологического консультирования, сознание здоровых людей, переживающих жизненный стресс как потерю силы «Я», во многом определено внешними объектами, именно на них человек возлагает всю (или почти всю) ответственность за свою жизнь, словно все в ней зависит от них. К числу таких внешних объектов относится все: время и место рождения, родители, устройство общества, знак зодиака, содержание программ телевидения, погода и т. п.

Практически получается, что во внутреннем пространстве человека не остается места для внутреннего движения – оно отождествляется с предметным, внешним.

Психическое как особая реальность начинает невольно отрицаться как непроявленное, «несуществующее», неправильное, даже мешающее осознающему разуму, который стремится отождествить себя с «Я» или со всем психическим, со всей психической реальностью.