Они встретились спустя три дня на первом этаже двухэтажного дома за крепостными стенами Донского монастыря. Рабочая комната Олега походила на колхозную контору — ветхие стулья и потертый стол.
— Теперь я могу сказать, что Граф, как всегда, угадал: вы нам подходите. Одна просьба: о тех двоих, что с нашей помощью нырнули в реку, Графу ни слова. Он решительный противник мокрых дел…
Студент содрогнулся — до него снова донеслись тяжелые, глуховатые всплески воды. Тогда он действовал в горячем азарте, повинуясь спокойным приказам Олега, как советам всезнающего тренера. И ощущал привычное: нет жалости, нет сострадания к безжизненно распластанному в нокауте противнику, одно возбужденное ликование наполняет победителя.
А тут холодной испариной проступил страх, сковала немота.
Олег уловил это, небрежно махнул рукой.
— Отбросьте ненужные эмоции! Обычная разборка. Милиция уже закрыла дело. Она права, что тут выяснять? Подрались пьяные бандиты, упали в реку и утонули… Остыли? Ну и хорошо. У нас к вам серьезное предложение.
— Но я же учусь, — страшась того, что сейчас ему предложат, напомнил Студент.
— Никто не собирается отрывать вас от студенческой скамьи… Кстати, как учитесь?
— Да так себе… Но я мастер спорта… Кафедра физкультуры заботится, чтобы стипендию получал…
— Теперь и мы будем заботиться. Обещаю вам одни пятерки…
— Вы можете… — удивленно вскинул брови студент.
— Мы все можем… Перейдем к делу. Раз в неделю, ну, скажем, в воскресенье, вы будете приезжать сюда…
— Раз в неделю? — Студент почувствовал себя мухой, запутавшейся в паутине, а паук медленно-медленно подбирается к нему.
— Работа несложная, — продолжал Олег. — По воскресеньям вы должны быть тенью Графа. Но никто, даже ваша любовница, об этом не должна знать…
— Тенью? — Новая волна страха накатилась на него.
— Ну, охранником, телохранителем… Оплата высокая, о такой и профессора ваши не смеют мечтать. Но если с ним что-нибудь, не дай Бог, случится, отвечаете жизнью… Условия подходят?..
— Конечно… А могу я узнать, кто Граф… кого я буду охранять…
— Резонный вопрос. Это великий человек. Охранять его надо как секретаря нашего славного ЦК КПСС. Правда, секретарей много, а Граф… — Олег задумался, повертел в руках карандаш… — Вы заметили мою привычку иллюстрировать все примерами? Приведу еще один. Известный передовик социалистического труда Саблин получил орден Трудового Красного Знамени номер пять. На банкете в ресторане Дома писателей он заявил: «Таких, как я, в стране всего пять человек». Но тут же подал голос Владимир Маяковский: «А таких, как я, всего один». Велимир Хлебников, тоже поэт — может, слышали? — в наступившей тишине произнес: «А таких, как я, ни одного нет». Так вот, таких, как Граф, не было, нет и быть не может… Это все, что вам нужно знать…
— Спасибо, — зачем-то сказал Студент, чувствуя, что паутина стала густой пеленой, а паук уже сидит у него на плече.
— Наши условия. Мы ценим преданность, силу и интеллект. На последнее вам придется обратить особое внимание. У нас жестоко караются грубость, матерщина, тем более раздоры и пьяные драки. Пресекаются всякие попытки «болтать на фене», но это вы, к счастью, не умеете. Мы не какая-то дворовая шпана. Графство наше вполне интеллигентно. Обращаемся друг к другу только на «вы». Белых перчаток, правда, не носим, но стараемся любую, даже грязную работу делать чистыми руками… Впрочем, со временем вы это усвоите, так сказать, на практике. А сейчас идем к Графу… Он на втором этаже…
Студент, понуро опустив голову, как приговоренный, тяжело переставлял ноги со ступеньки на ступеньку, следуя за Олегом.
Комната Графа была такой же простой, как и у Олега. С той только разницей, что стол побольше, стулья поновее, на подоконнике белая ваза с засохшим букетом цветов да большое сверкающее зеркало посреди стены.
