Репнин видел, что "друзья" пытаются его обмануть, что король, человек слабый и нерешительный, полностью находится под их влиянием и без совета и поддержки со стороны вряд ли на что-нибудь способен. Оставалось одно - не порывая открыто с Чарторыйскими, составить новую партию в поддержку требований России, что и было сделано.
В марте 1767 года в Польше возникли две диссидентские конфедерации - православная в Слуцке и протестантская в Торне. Из католиков, недовольных королем, составилась еще одна конфедерация. Возглавить ее предложили князю Радзивиллу, который после избрания Понятовского королем был изгнан из страны. Радзивилл пришел в восторг от такого предложения и в обмен на возвращение ему всех его имений обещал поддерживать диссидентов, не притеснять их в своих имениях и вести себя достойно, то есть не впадать в загулы, сопровождаемые дикими выходками. В числе новых "друзей" России неожиданно оказался и епископ Солтык, надеявшийся таким образом поднять борьбу против короля. Репнин особенно старательно помогал православной конфедерации, ибо она оказалась довольно слабой. Среди православных попросту трудно было найти достаточно подготовленных людей, способных возглавить движение. И немудрено, если, как доносил Репнин, православные дворяне "в такой бедности, что сами землю пашут".
Так или иначе, но дело постепенно продвигалось. В сентябре 1767 года в Варшаве собрался чрезвычайный сейм, на котором предстояло обсудить предложение России. Настроение депутатов было неспокойным. Солтык, вновь ставший противником России, произнес страстную речь, призывая собравшихся подняться на защиту святой католической веры. Епископ был хорошим проповедником, но плохим политиком. Князь Репнин потерял наконец терпение и велел арестовать Солтыка и нескольких его особенно рьяных приверженцев как "оскорбителей величества". Крайняя мера оказалась эффективной, и депутаты сейма несколько успокоились.
Князь Репнин действовал круто, нагоняя на своих противников страх, за что и получил прозвище "деспот". Но Репнин был не только исполнительным служакой, но и умным политиком и видел, что в Польше русская дипломатия допускает серьезную ошибку. В одном из своих донесений в Петербург, несмотря на категорические указания Екатерины не допускать реформы польского государственного устройства, он написал Панину: "В настоящее время все то исполню, что ваше сиятельство мне ни повелеваете если желаете.., чтобы через liberum veto сеймы как и прежде разрывались, то и оное исполню. Сила наша в настоящее время все может; но осмелюсь то представить, что не только тем не утвердим поверенность нации к нам и нашу здесь инфлюенцию, но, против, совсем оные разрушим, оставя рану в сердцах всех резонабельных и достойных людей".
Панин поспешил представить это письмо Екатерине с соответствующими комментариями. На этот раз императрицу удалось убедить в необходимости реформ. Правда, отказаться от "либерум вето" она не согласилась, но на некоторые уступки пошла. "...Для чего бы не дозволить пользоваться соседям некоторым нам индифирентным порядком, который еще и нам иногда может в пользу оборотиться", - написала Екатерина на полях письма. Новые указания были немедленно переданы в Варшаву.
К этому времени сейм закончил свою работу, создав комиссию для рассмотрения вопроса о диссидентах. Согласие Екатерины на уступки подоспело как нельзя вовремя. В феврале 1768 года вновь созванный сейм принял ряд важных решений. По вопросу о диссидентах постановили, что католическая религия остается в Польше господствующей, король и королева должны непременно принадлежать к ней и переход из католичества в другую веру воспрещается. В то же время диссиденты получили свободу совести и богослужения, освобождались от податей в пользу католического духовенства и в гражданских правах вполне уравнивались с католиками.
По вопросу о порядке работы сеймов было решено, что вето одного депутата может быть применено только при обсуждении проблем, признаваемых государственными. Вопросы экономические впредь должны были решаться большинством голосов. Государственное устройство Польши было поставлено под гарантию России. Фридрих II тоже было собрался стать гарантом, но Панин ему в этом категорически отказал. В довершение ко всему 13 февраля 1767 года Польша заключила с Россией оборонительный союз.
