Оракл препроводила вновь прибывших в центральную секцию, где уже сидела группа из двадцати-тридцати женщин. Затем, похлопывая по плечу то одну, то другую, направилась к арене. У края арены стояло с десяток женщин, и Оракл остановилась перед самой высокой из них. Серина уставилась на нее в изумлении, ибо обе стороны ее черепа были гладко выбриты, и лишь посередине оставалась полоса ярко-рыжих волос. В Ланосе девушкам надлежало иметь волосы не короче, чем по плечи, но большинство местных отпускали волосы до пояса и даже ниже, поскольку считали, что чем длиннее их волосы, тем больше у них поводов для гордости.
Серина сглотнула. Теперь отращивание длинных волос ей представлялось глупой никчемной забавой.
На балконе здания за ареной толпились охранники. Фигуры многих из них терялись в темноте; Серина не знала, сколько их там, но предположила, что не меньше сорока.
Клифф, не торопясь, хмуро оглядела новеньких.
– Что бы ни случилось, не плачьте, – велела она им. – Охранники наблюдают за вами, высматривают ваши слабости и не преминут в дальнейшем ими воспользоваться. Так что не давайте им такой возможности. Вы меня поняли?
– А что именно произойдет? – спросила Серина, стараясь сохранять спокойствие в голосе, хотя даже дышать ей сейчас давалось с трудом.
Клифф уставилась на арену.
– Сейчас увидите, и для вашего же блага заранее лучше ни о чем не знать.
На арену вышел Командор Ричи, и весь амфитеатр мгновенно погрузился в тишину. Хоть поза Командора и выражала властное спокойствие, все охранники на балконе вытащили оружие и нацелили его на толпу внизу.
– Бойцы, занять позиции! – приказал Ричи.
Бойцы?
На арену вышли пять женщин, включая ту, с рыжими волосами, с которой беседовала Оракл. Командор Ричи скрылся на лестнице, ведущей на балкон.
Никто не двигался, даже не шевелился. Никто не разговаривал и не производил ни звука.
Серина во все глаза уставилась на женщин, замерших на арене, пытаясь угадать, что же произойдет дальше.
Вскоре на балконе появился Ричи. В руках у него был деревянный ящичек. Он швырнул его через перила и прокричал:
– Начали!
Тот ударился о камень и с грохотом, какой издает разрубленное топором полено, развалился на части. Из расколотого ящика вывалился свернутый спиралью толстый черный шланг. Только… Только то был не шланг. То было нечто длинное, черное, скользкое. Оно, медленно развернувшись, заскользило меж обломков дерева. Сдержать возглас удивления Серина оказалась не в силах. То была змея. Змея подняла голову, пробуя раздвоенным языком воздух вокруг себя.
Одна из девушек попыталась наступить на гадину, но промазала. Змея извернулась и укусила ее за колено. Та закричала. Медленно потянулись секунды. Одна. Другая. Ноги девушки подогнулись, и она, скорчившись, упала на каменную арену. Еще секунда, и тело девушки задергалось в болезненных судорогах. Другая девушка схватила змею за хвост и резко взмахнула рукой. Голова змеи, описав круг, ударилась о каменный пол. Женщина совершила еще один взмах рукой, а затем еще. Тело змеи в руке девушки прекратило дергаться. Другие женщины сошлись в центре арены, в воздухе замелькали кулаки, колени, локти.
Сердце Серины как будто перестало биться. Женщины не дерутся. Никогда! Не дерутся с мужчинами, не дерутся друг с другом. За насилием неизбежно следует суровое наказание.
Серине были известны несколько историй о женщинах, пытавшихся защитить себя: дальняя родственница дала отпор распустившему кулаки мужу; девушка на текстильной фабрике дала пощечину пытавшемуся поцеловать ее мужчине. Все эти женщины были строго наказаны: их выпороли или заключили в тюрьму или сослали в такие места, как Гибельная Гора. Как же такое поведение возможно здесь?
После удара ногой в колено одна из женщин взвыла от боли. Серина зажмурила глаза, закрыла уши руками. Ушла в себя. Подобное просто не могло происходить. Мир вокруг нее показался нереальным.
Звуки ударов и крики затихли, Серину окружила тишина и почти полная тьма, и в течение нескольких минут она ощущала лишь стук сердца да ритмичные звуки собственного дыхания.
Затем окружавший ее черный кокон разорвал страшный, наполненный болью крик. У Серины перехватило дыхание. Звук перешел во всхлипы агонии и постепенно затих. На мгновение мир оказался наполненным тишиной, а затем до Серины донеслись ужасающие звуки, перепутать которые невозможно было ни с чем. То были аплодисменты.
