Я не верил своим ушам. Предположить, что я пойду на такую авантюру! Видимо, они решили, что я сам собираюсь объегорить старушку. Да это же просто смешно!
– Один миллион фунтов, – веско произнес Кот. – Нас здесь восемь человек, и это составит шестую часть общего дохода даже для главных инвесторов предприятия. Это абсолютный потолок для нас.
– Один миллион фунтов чего? – удивился пес. – Уж не собачьих ли консервов? Вы могли бы набрать целую армию, сэр, с таким провиантом. Мир ляжет у ваших ног, вот это да! Одних открывателей банок понадобится целая рота.
Я же тем временем произвел подсчет в своей сетке координат, которые связывали меня с действительностью. Миллион фунтов приблизительно составлял 125 «Клио», даже с полным пакетом, со всеми наворотами. Я говорю о лазерном проигрывателе, стеклоподъемниках и прочем. Но даже если бы я был беспринципен и неразборчив в средствах, зачем мне столько «Клио» для Линдси? Чтобы ее как следует удивить?
Деньги весьма полезная вещь, этого нельзя отрицать, но счастливым меня делают не они.
Тогда чем же, спросите вы, меня так увлекает игра? Не знаю, но, как это ни странно, большинство настоящих игроков весьма мало ценят деньги. Когда я говорю «настоящих», я не имею в виду людей, которые просто зарабатывают себе на жизнь игрой, или тех, кто любит временами пощекотать себе нервы. Настоящие игроки – это люди, пристрастившиеся к игре, как к наркотикам. Все, что они любят в этой жизни, – это игра, а не шелест банкнот, которые игра приносит и уносит. Поэтому настоящий игрок относительно легко переживает поражение и не уходит в аллею самоубийц, проиграв последний грош. Деньги для него, пусть даже он не признается себе в этом, всего лишь возможность продолжать игру. Там могут быть, конечно, какие-то утешительные фантазии насчет того, что «вот приподнимусь как следует и завяжу», но это все чепуха. Люди ставили на уши казино, разоряли целые игорные дома и умирали потом в нищете. Те немногие, кому удалось удержаться на плаву, просто стали бонзами игорного бизнеса – открыли собственные заведения. Это один из немногих путей избежать азарта. Так что деньги мало что значат для игрока – он ищет игры, а не денег. Деньги же, вылетающие в игре неизвестно откуда и пропадающие неизвестно куда, за зеленым столом становятся материей почти нереальной. И миллион фунтов – это лишь ключ к двум миллионам фунтов, а они, в свою очередь, являются открывашкой к четырем миллионам, а те, четыре, – штопором к пустоте. И все начинается заново. На миллион фунтов можно всю жизнь играть в вист в каком-нибудь пабе, и эти же деньги может унести один поворот рулетки. Деньги нереальны. Реальна сама игра.
– Завтра вы можете сообщить миссис Кэдуоллер-Бофорт добрые вести, – заявил Кот. – На ее товар нашелся покупатель. Мистер Уилкс, который находится здесь, все организует. Он составит документы о переходе собственности по льготной ставке, и я уверен, что нам удастся оформить контракт без промедления.
– Но я не собираюсь…
Кот услужливо кивнул:
– Естественно, понимаю ваши сомнения. Вы должны иметь гарантии, что получите эту сумму, – сказал он. – Однако я предлагаю сразу две гарантии. Первая – это незаконность сделки. Вы всегда можете заявить на нас в полицию, и с этой точки зрения мы уязвимы. Не так, конечно, как вы, но все же уязвимы. Вторая же гарантия – я собираюсь предложить вам членство в «Бумажном Сообществе».
Он пригладил свои усики, и по комнате пронесся шепоток.
– Это означает, – повысив тон, произнес он посреди сдержанного молчания, – что вы получите поддержку во всех делах и вопросах местного бизнеса. Мы устроим так, что все сделки будут проходить через вас. Мы будем рекомендовать вас всем нашим клиентам. Мы дадим вам возможность заниматься сделками по нашей собственности. Короче говоря, вы становитесь игроком клуба – богатым человеком, получающим выгоду и привилегии от компании таких же богатых людей.
– Что ж, могу сказать, что все это звучит крайне заманчиво, – объявил я, – но боюсь, тут не о чем говорить. Я не собираюсь обманывать миссис Кэдуоллер-Бофорт. Мне она нравится, я ей симпатизирую, и, даже если бы не нравилась или была бы просто отвратительна, я все равно не стал бы заниматься надувательством. Это не мой стиль.
