— Мы не в силах выносить долее эту презренную тиранию, каким образом мы можем от нее освободиться?
— Посредством coup d'état!
— Это что такое?
— Государственный переворот или coup d'état состоит в следующем: заранее все подготовляете, а затем, в условленный час я, как глава государства, официально и торжественно объявляю независимость острова.
— Это звучит очень просто и легко. Мы могли бы сделать это сейчас же. С чего нам начать?
— Завладейте всякого рода оружием и государственной казной, мобилизуйте армию и флот, объявите себя на военном положении, а остров — королевством!
Ослепленные столь величественной программой, наивные островитяне сказали:
— Это все очень возвышенно! Но не будет-ли против этого Англия?
— И пускай! Наша скала — тот же Гибралтар.
— Верно! Но как же… с королевством? Ведь если мы объявим себя королевством, нам понадобиться и король?
— Вам не достает, друзья моя, только объединения. Взгляните на Германию, посмотрите на Италию. Они объединены. Объединение вызывает в жизни новые потребности. Правда, это делает жизнь более дорогой, но разве это не равнозначно прогрессу! Вам необходимо иметь постоянное готовое войско и флот. Отсюда, само собой, возникает необходимость в установлении налогов, но налоги суть только верные признаки государственного величия. Итак, вы будете объединены и велики — чего вам больше! Но эти блага вам может дать только королевская власть!
Таким образом 8 Декабря остров Питкэрн был объявлен свободным и независимым государством, и в тот же день, при всеобщем ликовании и восторге, совершилось коронование Буттеворта I, короля острова.
Никогда еще в истории острова не было подобного представления. Весь народ, за исключением самых малых детей, маршировал гуськом вокруг трона, на котором восседал король, имея с боку знаменосцев и трубачей. Воодушевление народа не знало границ. Но вот начались королевские реформы. Тотчас же было установлено дворянское сословие, назначен морской министр и отобран в казну китоловный бот; вслед за тем был назначен военный министр, которому приказано немедленно приступить к формированию постоянного войска. Был также назначен лорд казначейства, которому передан подробный план всевозможных налогов и преподано заключит оборонительные и наступательные союзы, а также торговые договоры с иноземными государствами. Затем последовали назначение нескольких генералов, адмиралов, камергеров, шталмейстеров и иных придворных сановников.
На все эти назначение был израсходован весь личный материал населения. Военный министр, с титулом «Великий герцог Галилейский», жаловался, что все 16 взрослых мужчин, имеющихся в государстве, отказываются от исполнение воинской повинности, под тем предлогом, что они получили высшие государственные должности, — вследствие чего он поставлен в серьезное затруднение относительно формирование постоянного войска. Морской министр, Маркиз Араратский, указал на такое же затруднение; он соглашался самолично править рулем на китоловном боте, но все-таки ему было необходимо иметь хоть пару гребцов. Король сделал то, что он счел за лучшее в данном положении: он отобрал от матерей всех мальчиков старше девятилетнего возраста и отдал их в солдаты, образовав, таким образом, особый корпус под начальством одного генерал-лейтенанта и двух генерал-майоров. Это очень понравилось военному министру, но возбудило негодование матерей целого государства, которые жаловались, что их любимцы должны теперь погибнуть на кровавых полях битвы.
В интересах соблюдение наибольшей экономии в живом государственном материале представилось необходимым, чтобы герцог Виоанийский, занимавший должность начальника почты и телеграфа, исполнял в тоже время во флоте обязанности гребца, сидя при том на лавке за дворянином низшей степени, а именно за графом Ханаанским, который исполнял должность лорда судьи. Неудобства, проистекавшие от такого совмещение должностей, вызвали скрытое недовольство со стороны герцога Виѳанийскаго, сделав из него тайного врага государственного порядка; король заранее предвидел это, но был не в состоянии поступить иначе.
