– Спасибо тебе, государь, на добром слове, а только мне довольно и того, что у меня уже есть.
– Так, может, чего другого желаешь?
– Ты уж прости меня, бабу глупую, если что не так скажу, а только есть у меня просьба.
– Говори.
– Слышала я, что к тебе из земель заморских зверей диковинных прислали. Вот бы на них хоть одним глазком взглянуть.
– Хорошо. Будь по-твоему, – пообещал я, покидая избу.
На улице от свежего морозного воздуха у меня закружилась голова, и я обессиленно опустился в поданные мне розвальни. Ближники тут же бросились ко мне, отпихнув прочих слуг, и заботливо укрыли медвежьей полстью, чтобы не замерз.
– Алена-то как себя чувствует после всех приключений? – сдуру поинтересовался я у Никиты и только по вспыхнувшему лицу окольничего понял, что сглупил.
– Слава богу, – буркнул тот в ответ и, вернувшись к своему коню, вскочил в седло.
Некоторое время мы ехали молча. Я был погружен в свои мысли, а смотревший на Михальского волком Вельяминов, судя по всему, не горел желанием общаться с тем. Впрочем, долго он не выдержал и злобно прошептал:
– Ты зачем ему все рассказал?!
Телохранитель в ответ лишь пожал плечами: служба, мол, такая. А вот я обернулся и спросил:
– О чем шепчетесь?
– Да мы так…
– Понятно. А что из Нижнего слышно?
– Да вроде бы все благополучно.
– Точно?
Сразу же понявший, о чем я спрашиваю, Вельяминов вздохнул и начал рассказывать:
– Воевода князь Головин пишет, что звери, персидским шахом присланные, целы и здоровы, только жрут до невозможности много, особенно слон.
Дело было так. Посольство, посланное мною в Исфахан[22], вернулось с большим успехом. Торговый договор был заключен, русским, шведским и мекленбургским купцам разрешалось торговать на всех территориях, подвластных Аббасу, причем тот лично обещал негоциантам защиту. Собственно говоря, грузопоток уже пошел, и в казне даже появились первые деньги от этого проекта. Мои подарки произвели на шаха и его гарем самое благоприятное впечатление, и персидский владыка поспешил отдариться. Там были и драгоценности, и восточные редкости, и совершенно роскошное оружие и доспехи, но самое главное – в числе подарков были охотничьи соколы, пардусы[23] и даже слон. И все бы ничего, но в дороге животина захворала и едва не протянула ноги… или хобот – не знаю, как про этих зверей правильно сказать.
Как на грех, в это же самое время польскому королевичу Владиславу приспичило вернуть себе московский трон, и мне было немного не до того. В общем, я приказал пока что оставить зверье в Нижнем Новгороде, в шутку пригрозив, что, если с ними что случится, спрошу по всей строгости! Разумеется, юмора никто не оценил, и воеводе мои слова передали в точности, сопроводив соответствующими пояснениями. Князь конечно же перепугался и сделал для комфорта крылатых и четвероногих путешественников все, что только возможно, и даже немного больше. По крайней мере все они были пока живы.
– Понятно, – кивнул я головой, выслушав доклад. – Надо будет летом в Москву перевести, я детям когда еще обещал показать…
– Соколов-то можно и нынче, – осторожно возразил Вельяминов, – да и пардусов тоже.
– Можно-то можно… – поморщился я.
– Что так, государь, – удивился окольничий, – или не желаешь иметь потехи охотничьей?
Вопрос, на самом деле, был больным. Царская охота – это не просто потеха, или, иначе сказать, развлечение. Это еще и важное представительское мероприятие. По королевским псарням судят о богатстве их владельца. Иностранные послы описывают организацию охот в депешах своим монархам. На Руси с этим издавна все хорошо, но за время Смуты успело прийти в упадок. А я, примостив свое седалище на трон, восстанавливать прежнее великолепие не спешил. Уж слишком много денег нужно было на всех этих псарей, сокольничих, ловчих и прочих дармоедов. Ей-богу, не один полк снарядить можно!
Подарок шаха, с одной стороны, был как нельзя кстати. Ловчие птицы стоят совершенно баснословных денег, как, впрочем, и гепарды. И весть о таком чуде разнесется по всей Европе, вызвав острый приступ зависти у многих коронованных особ. Но вот о том, сколько будет стоить содержание этого «зоопарка», даже думать не хотелось!
