И здесь Василь увидел, что Аристарх толкнул его товарища с такой силой, что тот едва не заорал носом землю. Но случилась еще одна странность: Степан не обиделся, не полез в драку, а уныло направился вслед за старушкой.
Все это было слишком подозрительно. Или смахивало на какую-то непонятную игру.
Василь удобнее сел на ветке, оперся о ствол и стал наблюдать дальше.
Троица между тем подошла к одинокому домику. Бабушка подвела Степана к погребу и властным жестом руки велела ему лезть туда. И Степан послушно полез!
Потом Аристарх вытянул лестницу из погреба и улегся у крышки. Старушка бросила ему несколько слов и направилась к хате.
А Тане, как и раньше, нигде не была видно.
Василь опустил бинокль и задумался. Странные вещи начали твориться в их Горобцах. Кот, которому ничего не стоит справиться с тяжеленной лестницей. Таня, которая исчезает неизвестно куда. Старенькая бабушка, которая, как в кино, возникает на ее месте. А главное — испуг на Степановом лице! Кто-кто, а Василь хорошо знает, что его товарищ не из пугливых. К тому же — зачем той старой закрывать его в погреб?
Мигом исчез куда-то не открытый остров с банановыми пальмами, гостеприимными туземцами. Василь скользнул вниз, положил бинокль в шкафу, зато прихватил перочинный ножик, чтобы по пути вырезать удобную палку.
Через минуту он изо всех сил бежал к одинокой хате.
«Ты начинаешь мне нравиться»
Аристарх удобнее умостился у крышки и посмотрел на Степана.
— Ты уже думал, что спасся, да? — насмешливо спросил он — Нет, от нас не спасешься! Это невозможно. Если, конечно, не носить на голове то… ну, то, что вы, люди, натягиваете на голову, когда гоняете по льду кривыми палками мяч.
— Хоккейный шлем — подсказал Степан и едва не подпрыгнул от радости: он же висит у него в кладовой! И у Василя тоже есть свой шлем. Ведь они играют за сборную класса по хоккею.
— Вот-вот — подхватил Аристарх — я сам еще не проверял, но нас учили, что от такого шлема колдовские приказы и наговоры отлетают, как горох от стены. Эй, а чего ты обрадовался? Думаешь, если узнал об этом, то уже спасен? Хе-хе, тот шлем еще достать надо, а как ты его достанешь? В погребе он, как ты сам убедился, не валяется, а из погреба ты уже никогда не выберешься. Так что лучше поговорим о чем-то другом — прибавил кот голосом, который не обещал ничего доброго — Давай поговорим хотя бы о человеческом коварстве.
— О каком коварстве? — спросил Степан.
— Вот о каком — ответил кот и пощупал шишку на лбу — кто, как ни ты, человек, устроил эту ловушку с горшком?
— Так ты же сам надел его на голову! Молоко надо было перелить в миску или еще во что-то, а не лезть в горшок.
Аристарх недоверчиво уставился на Степана.
— Так что же выходит — я сам себя поймал?
— Выходит, так.
— Вон оно что. А что же ты сам его не перелил?
— Потому что твой голос приказал сложить все под кустом и идти прочь.
Аристарх почесал себя за ухом и надолго задумался.
— Странность какая-то, и только — наконец откликнулся он — Если бы ты только знал, как я вас, людей, ненавидел раньше! А вот поговорил я с вами, угостили вы меня раз, другой — и ненависть моя начала выветриваться, словно дым из трубы. С чего бы это, а?
Степан промолчал. Он думал лишь об одном — как бы ему добраться до кошачьего загривка. А еще эта новость о шлеме.
— Кажется, я начинаю догадываться — не ожидая ответа, продолжал Аристарх — Видимо, это от того, что вы с самого начала относились к нам… ну, как к себе подобным.
— Конечно — отозвался Степан — мы и не думали о вас ничего такого. Просто хотели взять над вами шефство, да и только.
Аристарх насторожился.
— А это что за птица такая? — спросил он.
— Да не птица. Только ты все равно не поймешь.
— Может быть — согласился Аристарх — Но я буду стараться.
— Ну что же — сказал Степан — Слушай. У нас, пионеров, есть такая обязанность: помогать всем старым и больным. Дров нарубить, принести воду, сбегать в магазин или за лекарствами. А здесь вы пришли. Смотрим — старенькая бабушка и с ней голодный, худющий кот. Вот Таня и говорит: давайте возьмем над ними шефство. Ну, я послушал. А вы ее за это…
