— Командир! На помощь!
Яхангир обернулся на крик, но было уже слишком поздно. Один из его солдат, которому повезло меньше, чем ему, попался Гремящим в тот момент, когда он пытался сменить меч, и призрачные когти оттащили его от товарищей. Теперь его, распластанного на полу, окружала толпа голодных духов, вытягивающих из человека жизненные силы.
— Сомкнуть ряды! — приказал Яхангир. — Меченосцы, следите, чтобы не было брешей!
Двое рекрутов тут же заняли место погибшего солдата, отгоняя призраков щитами. Вскоре им на подмогу пришла Сорайя, прихватив из корзины меч взамен истощившегося. Чары на щитах, как и на доспехах, обеспечивали лишь временную защиту от неупокоенных, тем паче если те очень стремились добраться до жертвы.
Яхангир бросил взгляд на банши. Пока жрица управляет Гремящими, безжалостные духи не уймутся. Серебристое привидение взвыло снова, призывая новых ночных охотников на место тех, с которыми расправилась Гробовая стража. Действительно, зачем призрачному полководцу самому ввязываться в драку, если он может вызвать из катакомб сотни, а то и тысячи фантомов?
Еще один вопль. Еще один солдат, задавленный ордой неупокоенных. А парочка Гремящих цепями, спустившись с потолка, сумела схватить и оттащить от товарищей меченосца.
— Командир! Их слишком много! — крикнул Омид. — Нам их не сдержать!
— Сомкнуть ряды! — прорычал Яхангир, обезглавив еще одно привидение. — Мы справимся! Мы победим!
Банши сместилась и уставилась сверху вниз на Яхангира, ухмыляясь, словно пустые клятвы человека забавляли ее. Что ж, у духа были на то основания: подчиняясь ее воплю, в склеп хлынула волна призраков. Теперь, пожалуй, только чудо могло изменить ход битвы в пользу Гробовой стражи.
Внезапно фантомов у арки охватило белое пламя, и устрашающие стоны сменились жалобным воем. Некоторые попытались просочиться сквозь стены — и застряли в камне, поскольку очертания их обрели подобие телесной плотности. Другие ринулись в глубину усыпальницы, распространяя огонь, перескакивающий на саваны прочих призраков. Остальные бросились на вооруженный отряд Яхангира, предприняв последнюю яростную атаку. Белый огонь, так жадно пожиравший нежить, не питал интереса к живой плоти, и зачарованные мечи вскоре покончили с Гремящими.
Банши вопила и завывала. Она больше не злорадствовала, торжествуя неминуемую победу. Крики твари привлекали в склеп новых призраков, но многие, пройдя сквозь стены, сталкивались с горящими духами — и тоже вспыхивали.
— Откуда этот огонь? — Сорайя была потрясена внезапным поворотом.
Яхангир рассмеялся:
— Подмога приходит не только к ночным охотникам!
В этот момент из-под арки вырвалась еще одна группа солдат. На доспехах их тоже были знаки Гробовой стражи, но бледная кожа и темные волосы выдавали в них обретенных из Восточного Дола, а не азиритов из Западного Предела. Яхангир не задавался вопросом, что они делают так далеко от своей территории. Они здесь — и этого достаточно.
Обретенные пользовались некоторыми приемами и орудиями азиритов — священными солями, к примеру, учинившими настоящий хаос среди Гремящих цепями. Но имелось у них и свое оружие, свои древние способы и традиции борьбы с нежитью. Лучники осыпали горящих призраков стрелами из нетопырника — и фантомы распадались клубами пара. На топорах громко бряцали привязанные к древкам обереги и талисманы — и от ударов этих топоров от Гремящих оставались лишь дымные лоскуты.
Ход битвы изменился, но бой еще не закончился. Банши повернулась к арке. Прежние ее визги были ужасны, но на сей раз тварь издала совершенно чудовищный вопль. Шестеро новоприбывших солдат мгновенно упали, бледные и безжизненные — души покинули их прежде, чем тела ударились об пол. Уцелевшие закричали в отчаянии, лихорадочно нашаривая висящие на шеях талисманы и расширившимися глазами глядя на погибших товарищей.
— Стреляйте! — рявкнул Яхангир солдатам, пытаясь вывести их из вызванного ужасом ступора. — Пристрелите ее! Пусть спустится к нам!
Пальцы его сомкнулись на зигмаритовом обереге. Яхангир не знал, защитит ли он от криков банши лучше, чем талисманы обретенных, но оберег помогал ему отгонять собственные страхи, убеждая, что есть все-таки шанс противостоять смертоносному вою.
