– Вы как там, ребята? – шепотом позвал Майкл своих. Осторожно приподнялся и оглядел салон, опасаясь, как бы машина окончательно не рухнула вниз.
Брайсон пробормотал что-то из задней части салона.
Сара кивнула; она обеими руками цеплялась за руль, чтобы не съехать на Майкла и патрульного. У нее за спиной в разбитое окно покореженного автомобиля Майкл видел битое стекло и кирпичные осколки, клубы пыли, темноту. Сама машина едва держалась на обломках развороченной стены.
В щели между защитными пластиковыми дверцами – которые каким-то чудом не пострадали – появилась голова Брайсона.
– Эта штуковина того и гляди рухнет. Выбираемся.
– Он мертв? – спросила Сара, неотрывно глядя на тело копа. Хотя треснувшее забрало съехало набок, лица патрульного видно не было. Носом он уткнулся дверь.
– Не знаю, – ответил Майкл. От лежания в неудобной позе мышцы горели. – Сара, ты первая. Вылезай. У меня самого руки-ноги немеют.
– А если машина сместится? – спросила Сара.
– И что теперь, сидеть и ждать? – ответил Брайсон. – Задние двери завалило кирпичами. Единственный выход – с твоей стороны.
– Поняла.
Отыскав надежную опору для ног, Сара ухватилась за оконную раму в двери. Подтянулась и взялась за торчащий из стены кусок арматуры. Подергала, проверяя, и вылезла наконец из салона.
– Ты следующий, – сказал Майкл Брайсону. – Мне тут ни рукой, ни ногой не пошевелить.
Майкл постарался принять более удобное положение, пока Брайсон, ухватившись за руль, вытягивал себя из задней части салона.
– Нашел когда патрульного убивать, – кинул Брайсон через плечо, выбираясь из машины тем же путем, что и Сара. – Мы прямо через дорогу от участка: его коллегам оттуда все хорошо видно. Минут пять – и они сбегутся всей кодлой, с оружием наготове и нервами на взводе.
– Уж извини. – Майкл застонал от жгучей боли в затекших конечностях. – В следующий раз нападу на копа раньше. Честное слово.
– Вот и ладушки. – Брайсон вылез из машины и приготовился подать Майклу руку.
Майкл извернулся, высвободил наконец-то конечности и упал на тело патрульного. Ухватился за руль, подтянулся, и Брайсон взял его за рубашку, потащил на себя. Майкл помогал, ища ногами опору. Должно быть, перестарался, потому что машина, скрежеща металлом о битый кирпич и арматуру, скользнула вниз. Брайсон чуть не выронил Майкла, а тот, едва не задохнувшись от ужаса, засучил ногами. Уперся пяткой в ручной тормоз. Раздался крик; машина остановилась, однако скрежет не стих.
– Вылезай! – закричала Сара.
– Пытаюсь! – ответил Майкл.
Брайсон покрепче ухватил его за рубашку и, пыхтя, снова стал тащить. Майкл, слепо работая руками и ногами, выбрался из окна, перелез через Брайсона и, не сбавляя ходу, налетел на Сару. Та горячо обняла его. Оба тяжело дышали.
– Чувак, ты мне на лицо наступил, – пробурчал Брайсон.
Машина вновь скользнула вниз; на мостовую посыпались кирпичи. Где-то внутри здания сработала сигнализация.
– Идем, – позвала Сара, вставая на ноги и помогая подняться Майклу. Оказалось, они пробили стену в зал совещаний: тут были длинный стол и стулья.
Брайсон встал и отряхнулся.
– Да, к нам вот-вот пожалуют гости.
Майкл оглядел учиненный им же разгром: кирпичное крошево, хлопья штукатурки, провода и трубы, покореженный и лишь чудом еще не выпавший на мостовую патрульный автомобиль. Сам полицейский…
– Надо помочь копу, – шепнул друзьям Майкл, хотя вытаскивать патрульного из машины хотелось меньше всего.
– Легавые прибегут с минуты на минуту и сами его вытащат, – отмахнулся Брайсон. – Машина не упадет, смотри, как долго продержалась. Нам пора, хватит ждать…
Хорошо, когда кто-то за тебя принимает решения. Какая-то часть Майкла понимала, что патрульный мог погибнуть, и эта смерть – на его, Майкла, совести.
Нет, нельзя сейчас об этом думать, – решил он, все еще тяжело дыша.
Сара тем временем схватила его за руку, и все трое выбежали из зала совещаний.
