— Что значит общество, ну? Даже этого не знаете?
— Венгрия, — сказал Лайош Рошта.
— Венгрия, Венгрия!.. Господи, до чего ты болван!.. Ну конечно же, Венгрия — общество. Но что такое общество?
Ребята молчали. Флориан сел на свободную скамейку и приказал сесть остальным.
— Общество, — продолжал Флориан, — состоит из господ и бедняков. Пока будут господа, до тех пор по двенадцати часов будешь работать и конину жрать, да и той мало дадут, и зад твой будет смеяться, выглядывая из штанов, хотя он лучше сделал, если бы плакал. — Он вытер пальцем свой кривой нос и, закрыв глаза, тихо продолжал: — Я говорил и своей невесте, Эльвирой зовут ее: «Эльвирочка моя, такова жизнь в этом обществе, мы должны ждать, и если директор пристает к тебе, — глаза его открылись, и две капли упали на нос, — дай ему в морду, но так…» Ну да не в этом дело… На чем же я остановился?.. Да, общество… — Флориан посмотрел на мальчиков, кулаком вытер слезы и покачал головой. — Вы вырастете, не сегодня-завтра станете подмастерьями, и до сих пор не знаете даже, зачем живете? Словом, не мать свою корите, а организуйтесь. Если все рабочие станут организованными, то мы сможем жениться — и вы и я… Что дает этот косматый Фицек? Харчи и квартиру. Харчи получаете, а жрать нечего. Ну, кто враг? Фицек. Для вас — Фицек. Но это ерундовский враг. Это только навозный жук. Настоящие враги — богачи. Торговцы, фабриканты, банкиры, графы, ну и бароны. Поняли?
— И помещики, — добавил Лайош Рошта.
— И раввины, — заметил Элек.
— И домовладельцы, — сказал Бенце.
Флориан улыбался.
— Ну, я вижу, что ваши глаза начинают раскрываться, но вы еще желторотые… Конечно, и они враги. Я только язык свой пожалел, а то до утра мог бы перечислять. Вам за мной не угнаться… Я вам больше наперечисляю, чем звезд на небе. Потому и сказал, что богачи… А теперь послушайте…
Голос его стал еще глуше, и три фицековских ученика близко наклонились к нему.
— Сейчас пойдем в союз. Фицеку — ни слова, ни звука. Потом пойдем в католическое общежитие учеников.
— В католическое? — спросил Рошта, обомлев.
— Да. Не бойся. Не поблагодарят нас за это. Всегда будете делать то же, что и я. Если я бурчу, вы тоже бурчите, если я смеюсь, вы хохочите, если я плачу, вы рыдайте. Вот и все. Получится такая буча! Даровое представление! Но Фицеку — ни слова. Поняли?
— Поняли! — ответили ребята.
— А завтра, когда хозяйка на завтрак даст кофе на воде и пустой хлеб, не притрагивайтесь. Скажите, что мало! Тот, кто работает, тому и есть нужно. Пусть даст масла или колбасы. Не обязательно должно быть первосортное салями, пусть будет конская. Вы не требовательны, но есть вам должны давать.
— А он договор порвет. — Элек посмотрел на Флориана.
— Ну и пусть! — крикнул Флориан. — Такого мастера вы и на помойке найдете.
— Но ведь он вместе с нами бойкотирует домовладельца, — сказал Бенце.
— Ах ты щенок! Я же говорю, что вы еще слепые котята… Ведь это вы для него бойкотируете! Ведь он платит за помещение. Для него плата высока. Ну, больше ни слова! Так это или не так? А сейчас пойдем в союз и оттуда в общежитие, к католикам…
В союзе кончили быстро. Флориан хотел записать учеников, но у них не было по пяти крейцеров на вступительный взнос. Сначала Флориан наскреб пятнадцать крейцеров, но затем передумал.
— На следующей неделе вы тоже сможете прийти. Если я заплачу за вас, то вы не будете ценить союз. А на доклады вы и так можете ходить… Какой доклад будет на этой неделе? — обратился он к секретарю.
— Для подмастерьев или для учеников?
— Для учеников.
— Для учеников будет лекция о солнечной системе — в шесть часов…
— Можете прийти, — сказал Флориан. — Все равно о солнечной системе вы ни черта не знаете, правда?
— Правда… — пробормотали ученики.
После этого Флориан и трое учеников направились в католическое общежитие. Общежитие помещалось на углу улицы Йожефа и улицы Сент-Кирай. Его основали монахи-францисканцы, жило в нем около ста пятидесяти учеников, а по воскресеньям приходило несколько сотен со стороны, и они шли вместе с живущими к обедне в церковь Йожефского района. После обедни приходящие ученики шли обедать к своим мастерам и потом являлись снова в общежитие, где для них в большом зале устраивались лекции «О святом сердце Иисуса», «О пресвятой богородице — небесной покровительнице Венгрии», «О почтительности», «О благодарности по отношению к мастерам» и о многом тому подобном.
