— Пока ни в чем, — изобразив на лице дружелюбную улыбку, ответил Стоун.
Он решил ничего не говорить о своем главном открытии — иммунитете Догса. Не стоит делать поспешных выводов, не проверив все наверняка. Открываться сейчас доктору — неразумно. Если дело действительно нечисто, то Полянски и его команда в лучшем случае обвинят Стоуна в паникерстве, в худшем — отправят вслед за Догсом. Если же Питер и в самом деле неправ, то лучше, если об этом будет знать только он, чем весь госпиталь.
— Ладно, доктор, не забивайте мозги, — дружески похлопав Полянски по плечу, Стоун развернулся и отправился к себе.
Питер полистал справочник в поисках болезни с симптомами схожими с теми, что он видел у Догса, но быстро понял всю бесполезность затеи. Не стоит говорить, что Питер нашел у себя парочку начинающихся лихорадок. Фраза «мрут, как мухи» несомненно испугала доктора, по крайней мере так виделось Стоуну. Не исключено, что Догс заразился той самой болезнью, о которой так сокрушается в письме доктор.
Стоун достал листок с намерением разобрать все от первого до последнего слова. Перечитав его десятки раз, Питер привык к непонятным закорючкам и научился более-менее разбирать написанное. В первой части Полянски жаловался на то, как ему плохо без Элизы, на жару, войну и москитов. Писал, что раненые мрут не столько из-за ранений, сколько из-за болезни, от которой нет пока эффективного лечения. Стоун напрягся, пытаясь прочитать название. Оно было короткое, но состояло из одинаковых крючков. Пришлось разбирать уже прочитанные слова на буквы, изучать варианты написания. Стоун даже нарисовал табличку, в которой проследил какой букве соответствуют те или иные закорючки. Наконец слово было расшифровано: «Лихорадка Ласса»!
Стоун почувствовал охотничий азарт. Враг обрел имя!
Чем дальше Питер читал статью про эту лихорадку, тем очевидней становилось, что это ей болеет Догс: тошнота, рвота, понос, температура, отеки лица и шеи, пневмония (этот удушающий кашель, на который, кстати, не сделал акцент доктор, скорей всего и был ее проявлением).
Стоуну больше не было страшно, возможно потому, что у врага появилось имя. Теперь это не невидимый безымянный палач, спрятавшийся в темноте и желающий его убить, а вполне конкретная болезнь, со своими симптомами и лечением. Хотя некоторые фразы пугали: «заражение воздушно-капельным путем», «инкубационный период от трех дней до трех недель», «острозаразно!», «данных о длительности иммунитета нет». И самое главное «отсутствие эффекта от антибиотиков»!!!
Это означало только одно: доктор, который упоминал в качестве лечения антибиотики, на самом деле не лечит своего пациента!
Стоун откинулся на кровать и уставился в потолок. Он довольно спокойно раздумывал о том, в какую ужасную историю влип. Этот тихий госпиталь в джунглях оказывается опасен для жизни — здесь уйма больных острозаразной лихорадкой. Они лежат в ветхих домиках с дырявыми крышами, мимо которых он много раз проходил, не подозревая, за их стенами живет смерть. Ел приготовленную местной кухаркой еду, и кто знает, не пробегала ли рядом с его тарелкой многососковая крыса, источник болезни.
Но этого мало! Кроме страшной болезни, здесь есть не менее страшный доктор, который считается специалистом по тропическим болезням, но лечит больного не теми лекарствами. Ладно бы больной такой был единственный — ошиблись, так нет — здесь это распространенная штука, оказывается! И не дай бог, он — Стоун — заболеет этой заразой! Где гарантия, что добрый доктор Полянски будет его лечить?
И все же Стоун понимал, что листочек с упоминанием лихорадки Ласса не мог служить доказательством того, что Догс болеет именно этой болезнью. И уж тем более смешно обвинять доктора с такими уликами. Оставался только один путь — тетрадь. Если доктор упоминает о лихорадке в письме к женщине, значит его волнует эта проблема! А если зеленая тетрадочка — дневник, то там все должно быть гораздо подробнее. Но как ее выкрасть? Доктор стал подозрительнее и наверняка, если ему есть что скрывать, не будет прятать свой дневник в ящике стола, а найдет место понадежнее.
