— Жертвенный алтарь — не то поле битвы, на котором я хотела бы пролить свою кровь. Даже капельку! В крайнем случае, не сейчас. А дел у меня и вправду много. Не огорчайтесь и не принимайте близко к сердцу, я вас вовсе не избегаю. Так могло показаться на первый взгляд, но он неверный, с искаженной перспективой. — Янка остановилась и, развернувшись вполоборота, оглянулась на служителя культа. Желая чуточку пошутить, девушка воздела вверх указательный палец, подняв руку на уровень груди, и с многозначительной серьезностью в голосе произнесла: — А истина где-то там…
— Вы сильно изменились за последние дни, принцесса, — не обратив внимания на указанное местонахождение истины, жрец пристально всматривался в лицо Яны. Колдунье даже почудилось, что он пытается прочесть мысли, в эту минуту блуждающие в голове собеседницы, не отрывая настороженного взгляда от её глаз, через которые так и норовит проникнуть внутрь её сознания. — Вас что-то беспокоит? У меня нехорошее предчувствие относительно того…
— Вообще-то да, беспокоит, — не дав озвучить предчувствия, чтобы они ненароком не сбылись, быстро перебила девушка. — Мне вот сегодня одна мысль не дает покоя. Может ли правда вред принести? Как вы думаете?
— От правды ровно столько ж вреда, сколько блага ото лжи, — витиевато высказался жрец без долгих раздумий, словно заранее заготовленную цитату прочитал из записной книжки. — Да и понятия эти эфемерны. Правда одного, легко оборачивается ложью для другого. И наоборот. А благо порой трудно отличить от вреда. Всё зависит от того…
— Благодарю! — принцесса вежливо кивнула, не дослушав до конца, и уже более быстрым шагом направилась к замку. — Я не сомневалась в вашей мудрости. И в кумирию загляну на днях, не беспокойтесь. Вот только некоторые важные дела решу и обязательно приду лично пошептаться с Единорогом на сон грядущий.
…Ужин прошел тихо, мирно и спокойно. Янка даже мысленно его обозвала полусонной прелюдией к тайной вечере. Слуги крутились вокруг стола с осторожно-предупредительной незаметностью, словно мышки вблизи лакомящихся молочком кошек. А «кошек» в зале было только две: принцесса и её верная фрейлина. Но и Катя Дождик, обычно веселая и шебутная говорунья-хохотушка, в этот вечер больше походила на молчаливую тень Её Высочества, чем на живого человека. За весь ужин она и пары предложений не произнесла, неведомо где витая думами, и с ленцой ковыряясь ложечкой в тарелке с овощным рагу. А к поджаристой отбивной так и вовсе не притронулась.
Принцесса же, напротив, выказала отменный аппетит, споро расправившись с поданным блюдом и немедленно затребовав добавки. Опорожнив вторую тарелку, колдунья почти насытилась, но и от фруктового десерта не отказалась. А еще она на сей раз вполне уверенно приложилась губами к кубку, до краев наполненному ароматным вином. И причин тому несколько. Янке со страшной силой хотелось пить, ведь кроме молока за завтраком ей сегодня больше ничего не удалось отведать. А денек выдался жарким, как в прямом, так и в переносном смысле. Вот и пришлось девушке утолять жажду тем, что подали, не вызывая излишних подозрений очередным капризничаньем. Да и вздумалось ей немножко храбрости себе придать таким нехитрым способом перед тем, как приступит к задуманному. А то, если сказать честно, не таясь, так у неё немножко коленки от страха тряслись, да и по чуть дрожащим рукам заметно, что в теле легкий мандраж поселился. Надобно незванного квартиранта немедленно выселить, пока не он обосновался там всерьез и надолго.
Против ожиданий напиток в кубке не показался Янке противным или хотя бы невкусным. Нет, вино с неведомого Вишневого Взморья обладало приятным малиновым вкусом, да и особой крепостью не отличалось. Поначалу колдунье даже подумалось, что предугадав её желания, к столу подали обыкновенный сок из ягод. Но по мере того, как чаша пустела, она поняла, что ошиблась. Глазки принцессы заблестели, в голове легонечко зашумело, словно Янку непостижимым образом переместили на то самое Взморье, усадив прямо возле мягко накатывающих на берег морских волн наслаждаться их негромким успокаивающим плеском. По телу девушки разлилась приятная расслабленность, а мандраж, наскоро упаковав чемоданы, съехал в неизвестном направлении. Мысли Её Высочества тоже успокоились, став похожими на струящуюся полупрозрачную кисею под дуновением летнего вечернего бриза.
