Девушка нагнулась, потянувшись к монетке, решив, что хватит здесь сидеть. Пора уже и в замке показаться, а то там все окончательно переполошатся из-за её слишком долгого отсутствия. Да и есть хочется. Слугу, прибегавшего пригласить принцессу на обед, Яна сразу же отправила обратно сказать, что у неё нет аппетита в такую жару. Но это было уже давно. А сейчас время, наверное, приближается к ужину, о чем тихое урчание в животе недвусмысленно намекает. Зажав монетку в кулаке, Лекс выпрямилась, вставая со скамьи. Но тут же едва назад не плюхнулась, вздрогнув от неожиданности.
— Вы меня напугали! Нельзя же так тихо подкрадываться, тут и до сердечного приступа рукой подать.
— Простите, Ваше Высочество. Я не хотел вас пугать. Думал, вы видели, как я к вам направился.
Буквально в шаге от принцессы стоял незнакомый Янке мужчина, одетый в нечто среднее между рясой классического монаха и церемониальным балахоном жреца тайной секты идолопоклонников. По строгости форм одежда была близка к монашескому облачению, а вот по мягкости ткани и её расцветке — и близко с ней не лежала. Отличное качество материала за версту виделось. А вблизи можно еще и декоративно-украшающие элементы прекрасно рассмотреть. На темно-багровом цвете основы переплетения золотых и серебристых нитей, образующих сложные узоры на подоле, на кромках рукавов, на откинутом назад капюшоне, вокруг небольшого выреза на груди возле шеи и вдоль соединительных швов на боках — смотрелись красиво, вычурно и богато. А массивная золотая бляха поверх одеяния, символически отображающая неполное затмение — половинка солнышка, выглядывающая из-за более крупного полумесяца, — что висела на цепочке из благородного металла, состоящей из крупных, едва ли не якорных звеньев, — только подчеркивала нестяжательство служителей культа Единорога.
Выглядел жрец крайне забавно. Невысокий, но зато толстенький, с заметно выпирающим брюшком. Казалось, с какого ракурса на него ни глянь, всё одно колобок колобком. Сходства с этим героем русских сказок добавляла почти совершенно лысая голова, на которой только вблизи можно рассмотреть редкий белобрысый пушок, который волосами ни при каком воображении ни посмеешь назвать. Лицо мужчины вполне соответствовало фигуре, такое же пухленькое. На чуточку обвисших бульдожьих щечках яркие пятна румянца разлились, как жидкое тесто по сковородке. Брови настолько светлые, что издали их вовсе не видно. Губы, даже растянутые сейчас в почтительной улыбочке, всё равно кажутся большими, чувственными и малость оттопыренными. Как и небольшие уши, торчащие с боков почти перпендикулярно голове. И лишь нос выбивался из общего ряда чрезмерности. Вот он-то смотрелся весьма элегантно, будучи маленьким, прямым и капельку задорно вздернутым. Возраст мужчины определению не поддавался, но ни молодым, ни старым его не назовешь.
— Нет, не видела, — после секундного раздумья ответила Яна, неспеша огибая жреца и направившись к лестнице. — Но вы в любом случае опоздали, я уже ухожу. Если у вас какое-то дело ко мне, то можете проводить в замок. По дороге и расскажете.
— Ваше Высочество, мне кажется или вы и на самом деле последнее время избегаете встреч со мной? — мужчина не шелохнулся, провожая принцессу внимательным взглядом карих глаз. — Вы уже неделю не заглядывали в кумирию. А стоит мне, вашему скромному Голосу, шепчущему в ухо Единорога, встретиться с Вашим Высочеством, как у вас сразу же находятся срочные и неотложные дела. Я, конечно, по-прежнему стараюсь и усердствую в молитвах ради вашего блага, но что может значить для Единорога всего лишь Голос его служителя, если та, о ком жрец просит, не желает лично за себя походатайствовать пред ликом Его? Разве не стоит одна крохотная капелька вашей драгоценной крови, пролитая на жертвенный алтарь, тех милостей, что Единорог потом возвернет сторицей, дав сил вам и отняв их у ваших недругов?
Голос мужчины лился неспешным потоком искреннего недоумения, приправленного щепоткой печального сожаления и щедро посыпанного сверху укоризной, точно он неразумное дитятко наставлял. Получалось у него вполне убедительно увещевать, и в другое время Лекс возможно даже прислушалась бы к словам жреца. Ну, или хотя бы сделала вид, что прислушалась. Но сейчас все её мысли занимали другие, более приземленные, прозаические и насущные проблемы. И по мнению девушки, в своем-то мире не отличавшейся особой религиозностью, они намного важнее общения с местным божеством, которое, кстати, оказывается, крови жаждет. Пусть пока только капельку хочет получить в обмен на якобы потом ниспосланные блага, но ведь лиха беда начало. Ну уж нет, дудки! Ей, конечно, не жалко пожертвовать немножко своей крови на хорошее дело, но тут донорством и не пахнет, так что перетопчется Единорог в своем стойле и без её спонсорства.
