— Ваше Высочество, нам желательно поторопиться, — Катя порывисто присела в легком реверансе и тут же направилась к лестнице, постаравшись скрыть свою растерянность за торопливой суетливостью движений. — Если вы не забыли, то сейчас уже должен идти урок магии. А кого наставнику учить, если мы с вами еще до сих пор на втором этаже топчемся? Он, я уверена, уже весь испереживался, думая, что вы в очередной раз решили прогулять занятие. Лично мне наставника даже жалко: учить он вас обязан, но требовать чего-либо от Вашего Высочества не может, лишь только просить имеет право…
Фрейлина еще о чем-то негромко рассуждала, но колдунья слушала вполуха, просто следуя за провожатой и не сильно вдаваясь в смысл её болтовни. Желдак отправился отдыхать после утомительной поездки. Талион, вскользь сославшись на некие важные дела, тоже исчез сразу по окончании завтрака, приказав одному из двух Лютооких мечников, дежуривших возле входа в обеденный зал, сопровождать принцессу. Яна отрицательно покачала головой, отказываясь от почетной свиты, в которой не видела необходимости, находясь в безопасности посреди собственного замка. Но, как оказалось, монаршее нежелание на данном этапе жизни мало что значит по сравнению с распоряжением её личного телохранителя. Вон он, страж, плетется хвостом, замыкая их малочисленную процессию. И тихое позвякивание колечек на его кольчуге почему-то очень сильно раздражает Янку, отвлекая от дум и не давая толком сосредоточиться.
Собеседники-то хоть и исчезли, но дело свое они сделали. К уже имеющимся у девушки личным проблемам добавили такое количество других, более глобальных и насущных, что у неё с непривычки голова кругом пошла. Нет, она не струсила, не боится, и постарается с ними по возможности разобраться тоже, но ей в первую очередь нужно успокоиться. А успокоиться Янка сможет, только отыскав Гошу. Вот когда она убедится, что с любимым… другом всё в порядке, что он жив и здоров, тогда и дышать сразу станет легче. И вдвоем они решат все остальные проблемки. Легко! И возможно даже не сильно напрягаясь.
«Хорошо, что хотя бы Катькина болтовня ничуточки не раздражает. Я, видать, к этой болтушке еще в Хилкровсе успела привыкнуть. Там она миленькая. Да и эта местная Дождик, похоже, мало чем от двойника отличается», — подумала колдунья, сворачивая из коридора к лестнице.
Из стены неожиданно вылетел резвый призрак женщины с крайне взлохмаченной прической, одетой в элегантное полупрозрачное платье и с длинной развевающейся накидкой позади. Промчавшись прямиком сквозь Янку, привидение направилось по коридору в сторону, противоположную обеденному залу. Девушку на миг пронзило потусторонне-замогильной стужей, аж сердце захолонуло, и она замерла на месте, точно снеговик под новогодней елкой. В крайнем случае, на какое-то время Лекс именно им себя почувствовала. Но уже через секунду колдунья «оттаяла», громко крикнув призраку вдогонку:
— Эй, поаккуратнее летай! Удостоверение летчика на барахолке что ли по дешевке покупала? Тут, между прочим, еще кроме тебя и живые люди ходят, если ты не заметила.
Стражник, вцепившись в рукоять меча, закрутил головой, словно флюгер в ненастье, напряженно оглядывая пустынную лестничную площадку и с тревожным вниманием всматриваясь в коридор, где хоть и намечалось некоторое оживление среди обитателей замка, но так далеко, что никакой угрозы принцессе оно точно не представляло. Катя, услышав недовольное восклицание Яны, тоже резко остановилась, успев спуститься по лестнице на три ступеньки вниз. Развернувшись, фрейлина недоуменно таращилась на свою монаршую спутницу целых два долгих вздоха, пока та не закончила свой монолог, а потом девушка с вкрадчивой опаской поинтересовалась:
— С кем вы разговариваете, Ваше Высочество?
— Как это с кем?! — праведно возмутилась Лекс, для верности ткнув указательным пальцем в направлении призрачной женщины, которая тоже посчитала своим долгом проявить любопытство, круто развернувшись в полете и неспешно приближаясь к колдунье. — С ней, естественно! Разве ты её не видишь?
— Нет, не вижу, — реснички фрейлины тревожно затрепетали, а лицо стремительно побледнело. — Здесь кроме нас никого нет, Ваше Высочество.
