Сайна отправила муженька на берег озера за оставленной там одеждой. А когда он утопал, грустно попыхивая трубкой, троллиха вновь взялась за колдунью. Мерида к тому времени уже ощущала себя не более чем ворохом древней полуистлевшей ветоши, зачем-то брошенной в ванную. И хотя Сайна её всё-таки намывала, но безвольной, как самой настоящей тряпке, колдунье почему-то проделываемая над ней процедура показалась стиркой. Её мылили, окунали в воду, чем-то мягко-пупырчатым терли, снова окунали, и опять терли. Возможно даже, прополоскали под конец. Просто она очень смутно помнит окончание водных измывательств над своим беззащитным телом, которое и так за последние сутки натерпелось всякого разного. Очнулась Мэри уже вновь распростертой на мягкой кровати, головой на предварительно взбитой подушке, ароматно пахнущей травами, и укрытая толстым одеялом. Хорошо, что девушку, кажись, после вполне возможного полоскания не отжимали, а всего лишь вытерли полотенцем. И конечно спасибо Сайне, что не повесила её сушиться во дворе на веревку, а уложила в постель.
Рану троллиха бережно и осторожно намазала густой мазью насыщенного фиалкового цвета, издававшей приятный аромат целого букета трав и цветов, так что ни один конкретный запах из него не вычленишь по отдельности. Снадобья Сайна не пожалела, в заключение операции наложив его на плечо девушки, точно жирный шматок сала на хлеб. А потом замотала рану чистой тряпицей.
— Там, там…, - губы вернувшегося Заясана, прижимавшего к груди охапку девушкиной одёжки, заметно дрожали, а большие глаза от ошарашенности приобрели едва ли не квадратную форму.
Услужливая память подсунула Мериде соответствующий фрагмент из обрывков воспоминаний о ночных похождениях. Она после победы над кенлем, пытается вернуться к тому месту, где раздевалась перед охотой. Получается плохо и не сразу — слишком долго плутала по лесу перед тем, как нашла причину страха местных жителей. И с таким же переменным успехом колдунья-метаморф старается загнать своего внутреннего монстра обратно в клетку. Он не особо желает её слушаться. Добраться до одежды, его с грехом пополам удалось уговорить. Так чудище пожелало прихватить с собой труп поверженного врага, который вот и волочет сейчас, пыхтя и сопя, через заросли, ухватившись за один из семи рогов на голове убитого монстра. Шарк, в образ которого колдунья впервые в жизни трансформировалась во время боя с кенлем, похоже, существо не только крайне опасное, но вдобавок ко всему еще и тщеславное. Она до сих пор ясно помнит свои ощущения тогдашних его эмоций: лайттак страшно горд собой и одержанной победой в жестокой схватке над достойным соперником, равным ему по кровожадности и жестокости. И потому он обязательно должен похвалиться своим трофеем перед кем-нибудь. А коль нет поблизости его самки, то можно побахвалиться хотя бы перед этими никчемными созданиями — троллями, которые приютили его хозяйку… А вот когда и как хозяйке всё же удалось загнать его (пинками или хитростью?) в глубину души, посадив под крепкий замок, этого девушка не помнит.
— Зато теперь вы можете больше не бояться неведомого чудовища, из-за которого пропадали люди, — слабо улыбнулась Мерида в ответ на пару устремленных на нее вопрошающе-испуганных взглядов. — Монстр уже не кусается. И никогда никому не причинит вреда в этой округе.
Волосы девушки разметались по подушке в художественно-лохматом беспорядке, стремительно сменив рыжину на золотистую белокурость, а радужка глаз приобрела безмятежно-голубой цвет. Правда, веки тут же и закрылись. Колдунья полностью отключилась…
Проспала Мерида до позднего вечера аж следующего дня. Но зато пробуждение её немножко порадовало. Чувствовала она себя прекрасно. На сердце было спокойно, мысли текли ровно, а тело отдохнуло. Одеваясь, девушка пребывала в умиротворенном настроении, отчего даже какую-то незатейливую песенку принялась тихо мурлыкать себе под нос. И как ни странно, глубокая рана на плече, оставленная когтем кенля, против ожидания уже полностью затянулась, хотя еще немножко и продолжала беспокоить легкой саднящей болью под бледным шрамом. Но она не такая уж и сильная, чтоб на неё обращать внимание.
