— Эксклюзив от Демиса Шок-Лоска… У-у… — произнесла Мерида с придыханием и запрокинула голову, но выть на луну передумала, а всего лишь утробно прорычала, почти не разжимая губ: — Хочу!..
Это было всего-навсего вчера, но у Каджи все чувства словно сговорились: они упорно твердили парнишке, что все происходило давным-давно, и даже больше того, — вовсе не с ним. И чтобы отогнать обманщиков, Гоша еще раз притронулся указательным пальцем до «Счастливой Звезды». Нет, это было с ним. Вот оно, подтверждение — амулет. И он все такой же непостижимый, огненно-ледяной.
Привести себя в надлежащий будущему первокурснику Хилкровса вид, как два пальца об асфальт! Поспешно одет, так что край однотонной темно-синей рубашки торчит сзади, забыв заправиться в штаны, — уже хорошо. В глазах азарт охотничьего пса, напавшего на след и рвущего поводок, — давай, хозяин, ломанемся напрямую, через кусты, — вообще прекрасно! Волосы взъерошены от нетерпения и переизбытка мыслей в коктейле с фантазиями, — супер, просто супер!!!
Руки, конечно, следовало бы занять хоть чем-нибудь путевым, иначе они, легко и не надрываясь, столько головной боли хозяину доставят в рекордно короткий срок, что диву можно даться. Как такое вообще возможно! Но дела-то для них, трудолюбивых, как раз именно сегодня и не нашлось. Вот и крутят беспокойно пальцы пуговицу на рубашке. И, похоже, докрутились… Тут уже нет слов, только буквы, точки и тире.
А так, в остальном — он вполне спокойный парень, этот Гоша Каджи. И вот он, стараясь никого не разбудить, радостно-тихо протопал почти бегом по лестнице, спускаясь в кухню. Это мальчишке удалось с первой попытки. Просто никто и не спал.
Каджи, пробегая мимо, замер с открытым ртом напротив открытой двери кабинета бабушки. Кабинета бабушки? Да еще вчера его тут не было и в помине! Здесь всегда просто располагалась стена из занозистых досок, к которым и прикасаться то было неприятно. А теперь они, стены, оказывается — ровные и оклеены веселенькими обоями с гроздьями малины. И малина выглядит совсем как настоящая.
Гоша попробовал одну ягоду на вкус и убедился, что они и на самом деле настоящие. Сладкие, ядреные, однозначно — пальчики оближешь.
Так вот за распахнутой дверью был виден и сам кабинет, просторный и обставленный старинной мебелью из темного дерева. В центре композиции располагался письменный стол, покрытый темно-зеленым бархатом. Ножки у него были все сплошь резные, массивные, как и все остальное, и причудливо изогнутые. А оканчивались и вовсе неожиданно — самыми настоящими копытами неведомой зверушки роста неслабого.
Все остальное на столе соответствовало заданному стилю: старинное, красивое, вычурное. Если чернильница — так уж черный лебедь с торчащими во все стороны перьями, плавающий в луже на левом ближнем углу. Вместо тетрадки какой-нибудь завалящей, непременно свиток потертого пергамента.
И Никисия Стрикт преобразилась в стиле ретро. Очки на носу бабушки массивные, в толстой золотой оправе. А сама она одета в классическое черное платье с воротником-стоечкой. Седые волосы собраны в строгий пучок на затылке. И водит подслеповато пальцем по строчкам. Но стоило ей посмотреть мельком на застывшего от любопытства Гошу, как и морщины разгладились, да и здоровья во взгляде прибавилось вроде бы. Что не помешало Никисии, однако, требовательно махнуть рукой на внука. Проходи, мол, на кухню, куда и шел. Нечего тут глазеть!
Но поглазеть как раз хотелось на все. А уж на Прохора, внезапно появившегося из огня старинного высокого камина, в первую очередь. Несмотря на пламя, из которого он выскочил, на шапке-ушанке у домового все равно остался целый сугроб снега. Его руки зябко обнимали сами себя за плечи, а зуб на зуб не попадал.
— Направление на север-северо-восток сбито напрочь, хозяйка! Пока назад возвращался, змэрз вэс, — несмотря на озноб, Прохор вытащил из кармана полушубка логарифмическую линейку и принялся оживленно двигать шкалы, что-то подсчитывая.
Заметив парнишку, домовой улыбнулся и сунул линейку обратно в карман. Затем приподнял в приветствии свой треух, удостоив молодого хозяина кивком головы, после чего повернулся в сторону Никисии.
