И вдруг ее словно ударило током.
— Презерватив! — Она уперлась в его плечи. — Ты забыл!
— Черт! — Он потянулся к заднему карману джинсов, которые все еще болтались на его лодыжках. Кляня себя, вытащил бумажник и сбросил джинсы на пол. Его дыхание шумно вырывалось из груди. — Один есть. — Вздохнув с облегчением, он достал пакетик и посмотрел на нее. — Как ты? — спросил он, натягивая презерватив. — Это единственный, но я очень надеюсь, что и у тебя есть…
— Нет, у меня нет ни одного. — Разочарование захлестнуло Тори, так как у нее возникло сильное подозрение, что одного раза с Джоном будет недостаточно, чтобы утолить желание в полной мере.
Словно прочитав ее мысли, он сказал:
— Не беспокойся. — И снова опустился на нее, придерживая вес на локтях. Она послушно раздвинула ноги и, словно все ее существо подчинялось мелодии, которая звучала в ее голове, ускорила движения, чтобы приблизить заключительные аккорды. Джон мягко целовал ее, и она моргала, глядя на него.
— Нам придется успеть все за один раз, — сказал он и медленно вошел в нее.
— О Боже! — Она почти забыла это сладкое наслаждение — чувствовать его глубоко внутри себя… Она стала еще требовательнее, желая более острых ощущений…
Он тяжело дышал. В течение нескольких секунд он просто вдыхал и выдыхал, затем прошептал:
— О Господи! — Его опущенные веки медленно приподнялись, и он взглянул на нее, пока его бедра замедляли ход.
Изнемогая от жажды сильных и резких движений, она обхватила ногами его ягодицы, впилась ногтями в его щеки и снова притянула его к себе.
— Ты хочешь быстрее? — спросил он, набирая темп. И, опершись на ладони, наблюдал за выражением ее лица, почти выйдя из нее, чтобы шире раздвинуть ее ноги и потом ворваться в нее с новой силой. — Что ж, получай…
На каждое его проникновение она отвечала тихими вскриками. И, глядя прямо ему в глаза, выгибала спину, приближаясь к окончательному завершению.
— О нет… — Он потянулся, чтобы коснуться ее нежной груди; захватив губами сосок, он ласкал его, пока наслаждение не растекалось по его рту. Его волосы сползли на одно плечо, щекоча грудь Виктории. Он смотрел на нее из-под полуопущенных век, но его взгляд был такой затуманенный, что она не знала, видит ли он ее. — О черт, Тори, не могу больше сдерживаться, — хрипло проговорил он. Его бедра, поднимаясь и опускаясь, набирали темп и силу с каждым ударом. — Прости, дорогая. Я правда хотел сделать это помедленнее, чтобы ты кон… О, Тори! Не могу больше…
Отчаяние в его голосе ворвалось в самое сердце бушующего в ней пожара. Нервные окончания глубоко внутри ее зашипели, вспыхнули и порвались, и сильное, долгое напряжение закончилось взрывом внутри ее, неся наслаждение. Тело пылало. Она слышала свои стоны.
— О Боже, Джон! О Боже!
Ее оргазм продолжался и продолжался. И продолжался.
Его прерывистое дыхание коснулось ее груди, закончившись резким бессловесным восклицанием; он глубоко вошел в нее и замер. Долгий, глубокий крик слетел с его губ, когда пришло полное удовлетворение.
С глухим стоном он рухнул на нее. Виктория обняла его плечи, слыша, как колотится ее сердце. О Боже! Опять это случилось, опять. Она знала с той первой ночи, когда они познакомились, что Рокет был куда более сведущ в этих вопросах, нежели она; и она бы солгала, если бы сказала, что не хотела воспользоваться этим преимуществом. Она не в состоянии была сопротивляться его неотразимому шарму.
Он испытывал искреннее замешательство из-за неспособности контролировать ситуацию и готов был заниматься с ней любовью в любой час дня и ночи. Постоянно доказывая ей свою силу, он хотел, чтобы она ощутила себя самой желанной женщиной на свете. И она чувствовала, как все больше и больше покоряется его чарам. Это была главная причина ее побега. Приняв правила, которых он придерживался, она вскоре поняла, что лучше уйти до того, как придется испытать боль расставания.
И что же теперь? Нельзя сказать, что она не боялась влюбиться в него снова, как боялась шесть лет назад. Такое вполне возможно. И сейчас она была даже в большей опасности, так как теперь гораздо лучше узнала его.
