— Предлагаешь мне тайный побег, Эл?
Я чувствую, что она улыбается.
— Мы неплохо тогда расслабились… — Я смущенно кашляю.
— Очень неплохо, — смеется она.
— Ну, так как? — Я с надеждой поднимаю на нее глаза.
— Нет, — вздыхает она, — я не говорю, что не хочу тебя, просто не хочу тебя сейчас. Я должна понять, кто я такая и чего жду от жизни. Этот город для тебя кладбище, а для меня — ясли. Я хочу здесь расти и набираться опыта. Однажды, возможно, я тоже уеду. Но не теперь.
— Думаешь, захочешь найти меня, когда этот день придет?
— Возможно, — усмехается она. — Держи со мной связь, сообщай, как твои дела и куда держишь путь.
— Хорошо. Кстати, я тебе кое-что должен отдать…
Я лезу в сумку, прикрепленную сзади к моему мотоциклу. В это время к нам подъезжает машина. Тонированное стекло опускается, и появляются улыбающиеся лица Форда Тассо и Джерри Фальстафа.
— Собрался в бега, Алжир? — гудит Тассо.
— Клянусь вашей старой морщинистой задницей, вы угадали, — смеюсь я, нагибаясь, чтобы лучше разглядеть их. — Как дела, Джерри? — Я не видел его со дня атаки на Петушиной площади, хотя слышал, что вскоре после этого он ушел в отставку с поста командующего гвардейцев.
— Не так уж плохо. — Он улыбается. — Бывает, конечно, кое-какой напряг от нового босса, но, если повезет, он недолго будет здесь обретаться.
— Осторожно! — ревет Тассо. — Я еще переживу тебя и все твое нежное и мягкое, как говно, поколение.
— Вы опять возглавляете гвардейцев? — спрашиваю я, слегка удивленный. — А как насчет ухода на пенсию?
— Хрен с ним, — хрипит Тассо, — я не предназначен для спокойной старости. Я получил такой кайф, снова вернувшись в игру, что больше не мечтаю о покое. Я на сверхсрочной, Алжир, сколько бы она ни продолжалась. Надеюсь, что еще немного поскриплю.
— Сумасшедший старый негодяй. — Я восхищенно качаю головой.
— В этом городе только таким и надо быть, — отвечает он, сверкнув единственным глазом, потом откидывается назад и кричит шоферу: — Домой, Томас!
Я, смеясь, хлопаю по крыше машины и машу им на прощание. Мысленно я желаю им удачи, хотя сомневаюсь, что они так уж нуждаются в моих пожеланиях. Есть люди, которые были рождены для преуспевания в этом городе, а Джерри и Тассо — два его любимых сына. Они дождутся своей удачи.
— Будешь скучать по ним? — спрашивает Ама.
— Да. Особенно по старому сукиному сыну. Но я это переживу. — Порывшись в сумке, я вытаскиваю и протягиваю ей куклу, которую собирался отдать до того, как нас прервали. Это ее аюмарканская кукла, та самая, которую я захватил в пещере Койи. — Позаботься о ней. — Ама внимательно разглядывает ее, поворачивая в разные стороны и прижимая к уху, чтобы различить тихое биение сердца. — Если с ней что-нибудь случится, тебе капец. Держи ее в надежном месте. Очень надежном.
— Обязательно, — отвечает она, пряча куклу за пазуху. Потом прокашливается и говорит: — Конечно, это не мое дело, но кукла твоего отца… что с ней случилось?
Я испускаю долгий вздох и хлопаю по сумке, лежащей рядом:
— Не беспокойся. Сразу после выхода из туннелей я не знал, что с ней делать. Но, поскольку у меня оказалось достаточно времени, чтобы подумать, теперь я знаю, как поступить.
— Поступишь по справедливости?
— Буду так справедлив, как только смогу, — улыбаюсь я.
Ама удовлетворенно кивает, потом обвивает меня руками и крепко целует. Поцелуй застает меня врасплох, и несколько секунд я не отвечаю на него. Потом мои руки смыкаются вокруг нее, и я возвращаю объятие. Наконец, мы с улыбкой отрываемся друг от друга. Может, это самообман, но мне почему-то кажется, что это не последний наш поцелуй. Когда-нибудь в каком-нибудь отдаленном уголке света мы поцелуемся снова. Я готов поставить на кон все, что имею.
— Увидимся, мистер Джири.
Послав мне воздушный поцелуй, Ама садится на свой скутер и, не оглядываясь, трогается с места, навсегда оставляя жестокого монстра на пятнадцатом этаже Дворца и вверяя себя туманному и неопределенному будущему. Я жду, пока она скроется из виду, потом медленно выезжаю за ворота Дворца.
— Adios! — кричу я, проносясь мимо ошарашенных гвардейцев, стоящих у ворот, и мчусь к последнему пункту назначения, прежде чем отправиться на вокзал и сесть в отходящий поезд.
