С этими отклонениями от моего маршрута проходит час, прежде чем я останавливаюсь около клуба «Крутые Кошечки». Рассвет еще не наступил, но около ресторана уже роятся обеспокоенные клуксеры. Я замечаю отряд Даверна. Они выгружают винтовки из кузова грузовика. Отвязав тело их вождя, я бережно несу его на руках, как жених несет невесту, и поднимаюсь к входу в ККК. Невероятно, но никто не замечает меня, пока я не оказываюсь у самых дверей. Лишь после этого какой-то клуксер узнает мои негритянские черты и тело, которое я бережно держу в руках, и орет во все горло:
— Что это такое, мать твою?
Все глаза обращаются на меня. Автоматически вскидываются винтовки, и пальцы ложатся на спусковые крючки. Только одно заставляет их медлить — они не уверены, что Уорнтон мертв, и не хотят ранить его, если он жив.
— Я здесь, чтобы поговорить с Даверном! — кричу я, прижимая к себе лицо Уорнтона, чтобы скрыть его мертвую гримасу. — Передайте ему, что Паукар Вами решил почтить его своим присутствием — короче, просит выйти.
— Что за хрень! — восклицает боец, но поспешно уходит внутрь помещения, громко зовя Даверна.
Клуксеры, сгрудившись вокруг меня, что-то бормочут и выкрикивают, обсуждая убийство.
Появляется Эжен Даверн. Он выглядит больным и слабым. Бьюсь об заклад, все пошло совсем не так, как он думал, замышляя захват власти. Даверн слишком быстро взлетел вверх по ступеням и достиг положения, которое ему не осилить. Также я бы мог побиться об заклад, что взлетел он вверх не сам. Я много думал и сопоставлял: все нити так явно ведут к виллакам, что это вряд ли можно счесть совпадением. Я уверен, что священники использовали вождя клуксеров так же, как и меня, чтобы подорвать влияние гвардейцев и привести к власти над городом силы, которые они выберут сами. Если бы не простаки, которые поверили Даверну и пошли за ним, я бы с радостью оставил его в ловушке, созданной его алчностью, и дал бы ему повести своих людей навстречу поражению в сражениях с гвардейцами.
Даверн идет прямо ко мне, игнорируя предостережения охранников, и пристально смотрит в бледное лицо своего заместителя, замечая красные следы вокруг губ, оставшиеся после того, как мой отец вырвал ему язык.
— Он мертв? — тупо спрашивает Даверн.
— Да.
Я бросаю тело с намеренным пренебрежением. Оно тяжело ударяется о землю и переворачивается на спину. Толпа издает гневный вздох, но я не обращаю на это внимания, сосредоточившись на Даверне — единственном, кто должен меня беспокоить.
— Что произошло? — тихо спрашивает Даверн.
— Какая разница? Он пришел ко мне в ответ на мое приглашение. Я гарантировал его безопасность. Был уверен, что смогу контролировать ситуацию. Как видишь… — Я слегка подталкиваю труп ногой, вызывая гул яростных голосов. — Я ошибся. Он был убит, когда находился под моей защитой. Я несу за это полную ответственность. Тебе нет необходимости посылать своих людей на восток, чтобы добиться отмщения. Подсудимый уже здесь.
Даверн бросает на меня быстрый взгляд, потом снова глядит в лицо друга:
— Не понимаю. Зачем ты пришел?
— Чтобы дать тебе удовлетворение. Убийство Уорнтона не должно пройти безнаказанным, так что накажи меня. Больше не надо никого искать.
— Но… — Даверн озадаченно почесывает голову. — Зачем сначала убивать его, а потом идти сдаваться? Это не имеет смысла.
Это именно такая реакция, на которую я рассчитывал.
— Ты послал Уорнтона на мирные переговоры. Форд Тассо послал Франка Вельда. Он тоже мертв. Они были жестоко и бессмысленно зарезаны во время беседы со мной.
— Вельда убили?
— Да. Я уверен, что, пока мы разговариваем, Тассо собирает войска, как и ты, готовясь к войне. — Я переступаю через тело Уорнтона и подхожу рискованно близко к Даверну. — Но я хочу мира, так же, как ты и Тассо. — Я делаю паузу, чтобы смысл моих слов дошел до него, потом огорошиваю его еще одним соображением: — Но это совсем не то, чего хотят те, кто контролирует Змей.
Глаза Даверна сужаются.
— А я думал, что ты…
Я качаю головой, потом решаюсь рискнуть:
— Не более чем ты контролируешь клуксеров.
Он цепенеет:
— Что за бредятина?
