Сбой наступает вечером. Я смотрю новостную программу, довольный позитивным освещением событий, когда передают срочный репортаж о беспорядках в центре города. Несколько Змей напали на посетителей ресторана, выходивших на улицу, и убили восемь человек. По крайней мере, трое из этих восьмерых были клуксеры.
В тот момент, когда мои мысли приходят в смятение, репортер по радио возбужденно сообщает: в вестибюль Дворца Змеи бросили несколько зажигательных бомб. Число погибших пока не установлено, только известно, что среди них гвардейцы и несколько городских жителей.
— Сард! — воплю я, повергая в недоумение Змей, находящихся в фургоне.
Сард принадлежит к Кобрам. Хотя они не обязаны открывать свои имена, я заставил их сообщить их мне, чтобы я мог обращаться к ним прямо, без необходимости запоминать и повторять номера, присвоенные им в триумвирате. Сард немедленно откликается на мой призыв, засовывая голову в фургон.
— Какого хрена Змеи оказались около Дворца? Что они там делают? — ору я.
— Сапа Инка? — Он хмурится.
— Я только что слышал по радио, что мы атаковали Дворец. А по телевидению прошел репортаж, в котором говорится, что мы убиваем клуксеров.
— Но, Сапа Инка, вы ведь сами отдали приказ к боевым действиям.
Мои глаза сужаются.
— Пошли вон! — кричу я охранникам.
Они безропотно подчиняются. Я велю Сарду закрыть дверь, потом хватаю его за отвороты кожаной куртки и делаю резкий рывок вперед:
— Когда я говорил тебе это?
— Ранним утром, до рассвета.
В это время я спал. Должно быть, священники послали настоящего Паукара Вами с новыми приказами для Кобр. Эти проклятые…
— Что я сказал? — кричу я.
— Вы послали фаланги четвертого триумвирата, чтобы дать бой нашим врагам, — с гордым видом отвечает Сард. — Я точно не знаю, каков был приказ, — это известно лишь Кобре из четвертого. Но вы сказали, что мы должны напасть стремительно и жестоко, направив удар в самое незащищенное место, и предупредили нас, чтобы мы были готовы к негативной реакции.
— Кто-нибудь задавал вопрос, с какой стати надо нападать одновременно на две самые мощные группировки в городе? — кричу я. — Мы ведь там даже не укрепили свои позиции!
Кобра пожимает плечами:
— Вы — Сапа Инка. Мы не обсуждаем ваши приказы.
— Безмозглые кретины… — бормочу я еле слышно.
Но злость сейчас бессмысленна, так что я стараюсь прийти в себя и хладнокровно оценить обстановку.
— Передай им, что я ошибся, — говорю я Сарду, — видно, пьянящее волнение победы ударило мне в голову. Я хочу, чтобы они вернулись назад до того, как причинят еще больше вреда.
— Не могу, — говорит Сард, удивленно глядя на меня. — Вы ведь сами велели им оставить здесь свои телефоны и передатчики. С ними нет сообщения.
— Дьявол! — Я изо всех сил лягаю консоль, доверху уставленную телевизорами, потом ударяю ее снова и снова, вдребезги разбивая стекло нижнего прибора. — Найди их. Пошли своих людей и…
Он отрицательно качает головой:
— Я не знаю, где они. Мы можем, конечно, их поискать, но эта фаланга специально обучена так хорошо заметать следы, что шансы…
— Плевать я хотел на шансы! Бери фалангу, разбейтесь на пары и найдите их. Ищите везде. Не останавливайтесь ни на минуту. Когда фалангисты устанут, замени их другими.
— Как прикажете, Сапа Инка, — говорит он, наклоняя голову.
— Сард! — кричу я, когда он начинает пятиться к выходу. — Можешь сделать мне одолжение?
— Конечно, Сапа Инка.
— Начни думать своей головой. — Он смотрит на меня с недоумением. — Я, между прочим, не Господь Бог. Я могу ошибаться, как и все остальные. В следующий раз, когда я отдам приказ, который вообще не имеет смысла и покажется тебе самым идиотским приказанием, которое ты когда-либо слышал, скажи мне об этом.
— Но нас учили, что спрашивать что-либо у Сапы Инки — значит навлечь на себя смерть.
— Ты боишься смерти? — интересуюсь я.
Кобра выпрямляется:
— Нет, Сапа Инка!
— Тогда научись быть инициативным. И передай остальным Кобрам поступать так же. Мне нужны люди, которые возразят мне, когда я отдам плохой приказ. Ты готов рискнуть навлечь на себя мой гнев и этим поставить под удар собственную жизнь?
