— Страшно становится, — откровенничал Денис. — Страшно оттого, что в городе из-за двоевластия — ну, знаешь, война между Наздратенко и Черепковым, — вообще нет никакой власти. Громадный город, порт, сотни крупных заводов, более миллиона людей — форпост страны, блин, и без хозяина. Вот приедешь, посмотришь, что творится!
Но сначала мы посмотрели, что творится с нашим грузом. Контейнеровоз пришел чуть раньше и когда мы подъехали, его уже начали загружать.
В кабинет директора Денис зашел без стука. Раиса Ивановна, пожилая полная женщина, знал- я ее давно, поднялась нам навстречу и в глазах у нее был если и не страх, то тревога точно.
— Мы решили, не дожидаясь вас, начать погрузку, — заискивающим тоном сказала она. — Документы при вас.
Я отдал ей доверенность, она мне фактуру на получение справочника. Я мельком взглянул на нее и вернул.
— Не пойдет. В договоре такие цены не предусмотрены и со сроками вы нас подвели, придется переписывать. Со штрафными санкциями возиться я не собираюсь, давайте вернемся к договорным ценам.
Она поджала губы и вызвала бухгалтера. В течение пяти минут фактура была переписана, подписана и скреплена печатью. Все это время Денис молчал, рассматривая книги на стеллажах, но взгляд директора, как кролик за удавом, неотступно следовал за ним.
Когда мы уже распрощались и Денис вышел впереди меня, Раиса Ивановна прошипела:
— Вы бандит!
— А вы лучше, — огрызнулся я. — Думаете, мне удовольствие за три тысячи верст к вам лететь, разборки эти устраивать.
На том мы и расстались.
Контейнер закрыли, запломбировали и в тот же день он уехал в Находку и буквально через сутки его погрузили на попутный борт.
Денис, как гостеприимный хозяин, повез меня сначала на Матросский пляж, затем в ресторан "Амур", где мы с ним славно посидели. Пили немного, Денис был практически трезвенником, но японской кухне отдали должное.
— Власти в городе нет, — сетовал Денис. — Заметил, какая грязища в городе?
Я кивнул головой, почти у всех подъездов высились горы мусора. Над ними вились тучи мух, а вонь перебивала все остальные запахи.
— Коммунальщики уже месяц как бастуют, — пояснил он, — Так и до эпидемии недалеко. Полный бардак. Две головы друг с другом воюют, а заднице достается. По ночам автоматная стрельба как на фронте: то китайцы, то азеры, то наши с теми или с другими сцепятся.
— И кто берет?
— Наверное, все-таки китайцы. Их в городе уже не меньше ста тысяч, три рынка открыли, есть целые китайские кварталы. Внедрение этих граждан планируется и осуществляется, наверняка, на государственном уровне. Во всяком случае, для этого китайцу дается субсидия в размере шестидесяти тысяч долларов. А потом он привозит семью, как правило, человек десять-пятнадцать, а потом к ним присоединяются дальние и ближние родственники, а к тем еще. Словом, лет так через пять, если этот процесс не остановить — а останавливать, как видишь, его некому, вместо Владивостока получим Шанхай.
— Как твои дела?
— Нормально. Пока. Гоняю иномарки на материк — почти с каждым бортом из Японии везут, старые связи еще работают.
— Не посягают?
— Пытались, но мои партнеры в Москве ну очень солидные люди… враз порядок восстановили. Им со мной дело иметь надежней — давно знают, многим повязаны, да и родственничек там у меня в системе этой обретается.
Больше я его расспрашивать не стал. А он и не откровенничал. Что, в сущности, нас объединяло. Два года совместной работы на рыбацкой коробке… Вахты и подвах- ты… Шторма и туманы… Эхо молодости…
Во всяком случае, мне он помог крепко и я был ему за это благодарен.
— Да брось, — говаривал Денис. — Нынче я тебе, завтра ты мне.
Когда я прилетел в Магадан, контейнер был уже разгружен. Но заглянув в складскую ведомость, я ахнул. Недоставало три тысячи экземпляров. По самым скромным меркам тысяч на сто пятьдесят.
Контейнер принимал мой зам по коммерции Пильпук, а на склад оприходовала Манаева. Ее я знал плохо — работала она у нар всего ничего, а вот о заме мнение у меня сложилось давно — мимо того, что плохо лежит, не пройдет.
Помню, однажды он предложил нам с Дегтевой бизнес. Взял у нас по три тысячи для приобретения китайского товара — ручки, фломастеры, карандаши и прочая канцелярия. То, что продавалось, продал, прокрученные деньги и прибыль забрал в основном себе, а нам с бухгалтером в порядке расплаты оставил неликвиды.
