Присев на край кровати, Моника вздохнула. Спрашивается, зачем она столько лет училась? Она покосилась на раскрытый чемодан, где ровной стопкой лежали аккуратно сложенные черные мешковатые платья, столь любимые мамочкой. Час назад Моника извлекла их из недр шкафа вместе с сиротскими туфлями на низком каблуке. Ей казалось, что она носила их давным-давно, в какой-то другой жизни. А может, это была не она, а кто-то другой?
Нет, это выше ее сил! Она не может вернуться к жизни, спланированной родителями, которые не желают понимать, что наступил двадцать первый век.
Она вскочила и, вытащив платья из чемодана, запихнула их в зеленый мешок для мусора.
Пусть Рику она не нужна. И пусть он не считает ее умной. Но она-то себе цену знает! Вернется во Флоренцию, устроится на работу и снимет себе квартиру. А если он не желает прожить свою жизнь с ней, не надо. Тем хуже для него. Он еще пожалеет!
Моника проглотила слезы и положила в пакет три пары черных туфель. Славные туфельки! Пусть их кто-нибудь поносит. Побросала в чемодан новые джинсы, тенниски и кроссовки, закрыла его и упаковала новые костюмы в мешок для одежды.
Неужели еще сегодня утром она ходила с Риком за покупками? Ну как она могла в нем так ошибиться?! А все потому, что у нее нет опыта общения с мужчинами. Она их вообще не понимает.
Моника спрятала лицо в ладонях, но от стыда и унижения не спрячешься. Ну почему она вела себя так безрассудно? Ведь Рик не раз давал ей понять, что она его не интересует. Он все время держал дистанцию, а она давила, все сильнее и сильнее, пока не удовлетворила свое любопытство сполна.
И как ей ни больно сейчас, винить Рика не в чем. Ведь он ей ничего не обещал.
- Моника? - Дядя Микеле легонько постучал в дверь.
- Да? - Она вытерла мокрые щеки и вскочила с кровати.
- Мы опоздаем на ужин.
Она забыла, что дядя заказал столик в ресторане. И не успела сказать, что завтра утром улетает домой. Она уже позвонила в авиакомпанию и поменяла билет.
- Я не хочу есть. Давайте я приготовлю вам спагетти с устрицами? - Это было дядино любимое блюдо. И хотя она предпочла бы сейчас побыть в одиночестве и зализать раны, она не могла не отблагодарить его за гостеприимство. - С маслом и уксусом, как вы любите. Хорошо?
Он помолчал, а потом спросил:
- Можно войти?
Моника покосилась на открытый чемодан и поморщилась.
- Минуточку.
Захлопнув чемодан, она спрятала его в шкаф и туда же отправила мешок для мусора, битком набитый одеждой. Открыла дверь и, увидев озабоченное лицо дяди, чуть не заплакала. Он вошел и, окинув комнату взглядом, с участием заглянул ей в лицо.
Моника нашла в себе силы улыбнуться.
- Я отлично готовлю спагетти с устрицами.
- Ты плохо выглядишь, - сказал он и нахмурился.
- Просто немного устала.
- Устала от суеты большого города?
- Да. А еще соскучилась по дому. - Она пожала плечами. - Я решила вернуться в Италию пораньше.
Дядя прищурил глаза.
- И когда же ты это решила?
- Сегодня.
- А тебе не кажется, что ты могла бы и со мной посоветоваться?
Подобная реакция удивила Монику. И рассердила.
- Зачем? Я достаточно взрослая и могу принимать решения сама.
- И говорить со мной в таком тоне тоже можно?
Она вздохнула.
- Извините, дядя Микеле. Я не хотела вам перечить. Просто хочу домой.
Он улыбнулся и обнял ее за плечи.
- Ложись спать, детка, а утром поговорим. Ладно?
Она кивнула, радуясь возможности побыть одной. Как только он вышел, вытащила чемодан из шкафа и закончила укладывать вещи. Никаких разговоров завтра не получится. Через двенадцать часов она уже будет в самолете.
Рик и Артур стояли у двери и ждали, пока Микеле откроет. Когда они позвонили снизу, то, судя по его тону, он не слишком обрадовался неожиданному визиту. А жаль. Отложить разговор Рик не мог. Пока не облегчит душу, не сможет ни спать, ни работать.
- Что это вы примчались на ночь глядя? - недовольно пробурчал Микеле, открыв дверь.
- Привет, папа! - бодрым голосом произнес Артур и вошел первым. - Надеюсь, у тебя найдется пиво?
- У меня есть вино. Надеюсь, подойдет?
- Сойдет, - хмыкнул Артур и прошел в кухню. - Рик, хочешь вина?
- Спасибо, не хочу. - Рик повернулся и, встретив взгляд Микеле, спросил: - А где Моника?
