Судьба сыграла с ним злую шутку: Микеле оказал ему доверие, поручив заботиться о Монике, а он не сумел оправдать этого доверия. А ведь Микеле мог поручить ее своему сыну.
Рик проморгал светофор и, заметив его в последний момент, резко надавил на педаль тормоза. И внезапно все понял.
- Ты меня слушаешь? Я тебе сейчас все объясню. Дело в том, что… - Артур уперся ладонями в приборный щиток. - Рик, ты что, не видел этот «мерс»? Хочешь убить нас?
- Не нас, а тебя! - Рик резко крутанул руль и остановил машину у обочины. - Ну ты и сволочь! Сказал отцу, что я голубой, только для того, чтобы не возиться с Моникой?
Артур вздохнул и, почесав подбородок, буркнул:
- Не совсем так.
- А как? Я весь внимание.
- Рик, пойми, я собирался в отпуск. Мы с Кэтрин мечтали о круизе полгода, а тут заявляется милая кузина - и все планы коту под хвост? Нет, это уж слишком.
- И ты предложил мою кандидатуру.
- Да. Рик, я понимаю, что сглупил.
- Но, поскольку я не член семьи, Микеле не согласился.
Артур поерзал и опустил окно - не потому, что ему было душно, а чтобы чем-то занять руки. Он знал, как Рик переживает из-за своего двойственного положения в компании. Они никогда не обсуждали это, но он не мог не знать.
- Да не обращай ты на отца внимания! Ты что, его не знаешь?
- Значит, ты солгал просто из желания отвязаться от Моники?
Артур прикрыл глаза и, откинув голову на подголовник, виноватым голосом произнес:
- Просто у меня вместо головы задница. Да я вообще не думал! Представил себе, что круиз накрывается медным тазом, ну и… Рик, прости меня. А с отцом я все улажу, честное слово!
Рик понуро покачал головой и снова вырулил на дорогу. А может, он раздувает из мухи слона? Они с Артуром дружат столько лет… Ему и в голову не могло прийти, что тот способен на такие «шутки».
Дружат? Разве их отношения можно назвать дружбой? Почему Рик на протяжении многих лет закрывал глаза на лень Артура и выполнял за него его работу? По дружбе или потому что очень хотел стать своим?
Было горько и унизительно думать, что он столько лет продавался - как девка. Хотя «продавался», пожалуй, слишком сильно сказано, но… Черт, ну просто голова идет кругом! Ладно, продавался не продавался, не суть важно. Монику он подставлять не намерен. И сделает все, чтобы она заняла достойное место в семейном бизнесе.
Даже если ему самому придется уйти из компании.
- Рик, признаюсь, я поступил отвратительно. И приношу извинения. - Артур с шумом перевел дыхание. - А с отцом я все улажу. Куда это мы едем?
- К твоему отцу.
- Приятель, я понимаю твое состояние и тебя не виню. Я вел себя как последний кретин и, поверь, чувствую себя отвратно. Может, поговорим с ним утром?
- Арти, если честно, мне глубоко наплевать, что думает обо мне твой отец. Пусть я гомик или транссексуал, мне по барабану. Мы должны срочно поговорить с ним о Монике.
- О Монике? А в чем дело?
Вот сейчас он и проверит, какова их дружба. Да, Артур поддержал Рика, когда у него скоропостижно скончалась мать, но вообще-то этот парень крайне редко делает что-то из любви к ближнему. Больше всего на свете он любит самого себя.
- Дело в том, что она хочет работать в компании. Моника слишком умна, чтобы целыми днями торчать дома и заботиться лишь о том, что приготовить мужу на обед.
- А по-моему, ты не прав. Уверяю тебя, большинство женщин мечтают сидеть дома и заботиться о том, что приготовить мужу на обед.
- Не сомневаюсь. Только Моника совсем другая.
- Ну, это ее проблема.
- Тебе виднее. Только такую проблему ей одной не решить. Учитывая неандертальские замашки вашей семьи. И мы должны ей помочь.
- Мы? Как это прикажешь понимать? - Артур бросил на него задумчивый взгляд. - Ты-то здесь при чем? Зачем тебе лезть в это дело?
- Потому что Моника очень толковая и компания от нее только выгадает.
- А еще почему?
Рик молча смотрел вперед на беспрерывную вереницу стоп-сигналов и терзался сомнениями. Выворачивать душу наизнанку перед Артуром не хотелось. Его отношение к Монике слишком личное… Хотя какого черта?! Все равно рано или поздно все обо всем узнают.
- Потому что я ее люблю.
Моника засунула красное платье в пакет - туда же, куда отправила черное платье, которое купила утром, - и отложила в сторонку, чтобы отдать в благотворительный фонд. Потом подумала и, вытащив оба из мешка, запихнула в мешок для мусора. Вот там им и место! Она вспомнила, как на нее пялились в клубе мужики, когда она надела красное платье.
