— Насчет воды? — спросил Влад, не здороваясь. Грубовато, но...
Гость встрепенулся и посмотрел прямо на хозяина квартиры:
— Воды? А, воды! Да, воду отключили. Но я не о том. — Голос у него был негромкий и вкрадчивый, не без некоторой монотонности, словно его обладатель часами произносил какие-то только ему одному ведомые речи. — Вы ведь Сергеев Владислав Владимирович?
— Я... — сказал журналист осторожно.
— Да вы, собственно, не волнуйтесь, — проговорил посетитель, — я не из органов, нет. Я из конфессии Просвященного Ангелайи, крупнейшей в нашем городе... Может быть, вы слышали...
Все понятно. Ангелайя! Кто ж о нем не слышал, если все бабки на скамейках только и судачат о могущественном теневом заправиле секты, набирающей все новых и новых членов? Влад напряг память и вытащил из клубящегося месива своих воспоминаний все, что он знал о секте. А знал он, благодаря своей профессии, немало.
Секта была зверская. Попадая в нее, человек быстро терял все до единой связи с реальностью (а если не терял, то ему помогали квалифицированные промыватели мозгов из числа бывших врачей). Достигая каких-то неведомых путей познания, новоиспеченный адепт добровольно сдавал свое имущество секте, отрешался от всего земного (в том числе от родственников и друзей, причем имелись случаи убийств как первых, так и последних) и присягал на верность Просвященному Гуру. Благодаря использующимся в обрядах психотропным препаратам адепт за два месяца становился настоящим зомби, у него притуплялась чувствительность, а мыслительные процессы обретали вялость и заторможенность.
Зато теперь он мог выполнять любые, в том числе и самые экстремальные, задания. Обычно они включали в себя ограбления квартир и разбойные нападения с целью наживы. Местные бандиты терпеть не могли адептов секты, но при этом ничего против них не могли поделать и только скрипели зубами, встречая в полуночный глухой час угрюмые фигуры со стеклянным взглядом. Разные слухи ходили про секту, разные.
— А я тут при чем? — спросил Сергеев, исподтишка оглядывая гостя. Но нет, в глазах, хоть и покрасневших, вполне разумное выражение. Может, врут про зомби?
— Да ни при чем, — ответил сектант, — меня зовут брат Рамена, мы, братья, обходим квартиры, несем наше учение людям. Не хотите ознакомиться? — Он извлек из внутреннего кармана стопку цветастых буклетов с явственно видным логотипом «Междуреченской областной полиграфии» — единственной типографии города, получившей название из-за своего местоположения (на самом краю Нижнего города между рекой Мелочевкой и протекающей в отдалении Сивкой). Буклеты выглядели дешевыми. Странно, что такая обеспеченная конфессия не может заказать что-то подороже.
— Честно говоря, нет, — произнес Влад и вздрогнул, когда гость поднял голову и посмотрел на него в упор. Со злобой! Владислав мог присягнуть, что со злобой.
Но длилось это недолго, посетитель отвел глаза и натянул на исказившееся лицо маску спокойствия.
— Что ж, — сказал он — в таком случае я пойду в другие квартиры и найду там других людей, которые лучше вас видят свет истины. Но все-таки, — он качнул головой, — помните — крылья Просвященного Ангелайи распахнуты для всех, и, если вы вдруг почувствуете тягу к истине, приходите к нам. Мы определим ваш дальнейший путь в жизни. Мы... мы найдем вам место, — добавил он с какой-то скрытой угрозой, — до свидания.
Рамена повернулся и вышел, а потом, не торопясь, пошел вниз по ступенькам, где-то на площадке третьего этажа он стал насвистывать веселую песенку. Грохнула железная дверь подъезда — он не пошел в другие квартиры, а сразу покинул дом.
Влад постоял в растерянности на пороге, обдумывая причину этого странного визита. Сектант говорил, что они обходят всех, несут свое учение, но... как-то это неубедительно. Что-то ненатуральное было в словах неприятного гостя. Сергеев по долгу службы видел разных одержимых, видел членов десятка разных сект. Да елки-палки, ведь он, Владислав Сергеев, в свое время работал в самой Москве — безумном мегаполисе, полном такого рода образований!
Потом он понял. В самом начале визита Рамена назвал его по имени. Да так, что Владу сначала показалось, что им заинтересовались властные структуры. Сектант вел на него досье? Наверняка он знал куда больше имени и фамилии Влада. Но зачем? Вот вопрос, кого может заинтересовать пишущий краеведческие статьи на заказ журналист? Может, это из-за пещер? Да что в них такого, в этих пещерах?
