Он перевел дух, ощущая, как в желудке плещется буйное тепло. Потом запрокинул голову к небесам и заорал громогласно:
— НЕ БЫЛО!!! НЕ БЫ-ЛО!
Его крик слышали многие. Двое одиноких прохожих, каждый из которых возвращался к себе домой заполночь, вздрогнули синхронно, оглянулись и, втянув голову в плечи, поспешили к своим жилищам.
А тот, которого якобы не было, даже не дрогнул. Он, напротив, широко и дружелюбно улыбнулся окружающей ночи, а потом направился прямо на голос.
Спиртное на пустой желудок и стресс подействовали сразу и с оглушительной силой: исторгнув свой вопль, Васек минуту приплясывал на месте, прихлебывая горячительное из горла, а потом ноги зацепились одна за другую и он тяжело рухнул на тряпье. Бутылка вылетела из руки и вдребезги разбилась о стенку контейнера.
Васек достиг того, что хотел, и отошел в мир сновидений, где ничто не происходит по-настоящему.
Утро он встретил в полном единении с природой — то есть лицом вниз в куче кишащего насекомыми тряпья. Когда он зашевелился, многолапые и усатые разбежались в разные стороны, и лишь с пяток самых храбрых еще маршировали по испитой Васильевой роже.
Судя по ощущениям, которые испытывал бывший выпускник районной средней школы (с красным дипломом), тараканы маршировали и внутри его головы.
Чахлый свет скрытого облаками солнышка едва пробивался сквозь ширму, однако и этого хватило, чтобы глаза Василия обильно заслезились. Он охнул, с трудом приподнялся и принял полулежачее положение. Громко чихнул от царящей кругом пыли и тут же схватился за голову, чтобы она ненароком не разорвалась. С умным видом уставился на ширму, став в этот момент неуловимо похожим на брата Рамену, с той разницей, что вместо просветления Васек находился в абсолютнейшем затемнении.
Что-то ведь было? То, из-за чего он вчера так надрался?
Что?
Потом он вспомнил. Глаза его, доселе бессмысленные, вдруг растерянно моргнули, а потом испуганно расширились, когда пришло осознание.
— Нет, — сказал Василий сипло, — не было...
Но это было. Он помнил точно. Он помнил все до последней детали с пугающей ясностью.
А спустя еще мгновение он понял, что не один.
Ощущение пришло почти незаметно: так вы чувствуете, что открылась дверь, когда холодный язык сквозняка овевает ноги. Вы можете говорить себе сколько угодно, что вам показалось, и никакого сквозняка нет, но стоит подойти к двери — и она действительно окажется открытой. Так и здесь: маленький ледяной червячок внутри — пресловутое шестое чувство шевельнулось вдруг, а потом послало в мозг сигнал тревоги.
Опасность была рядом. Совсем рядом — и потихоньку приближалась к лежке. Давила.
Самое неприятное заключалось в том, что Василий знал, КТО находится возле контейнера. И приблизительно догадывался, что ему надо.
Васек рывком сел, сердце билось как сумасшедшее, кровь стучала в висках, а легкие жадно хватали воздух. Похмелье исчезло, захлебнувшись в адреналиновой волне. Василия пробила холодная испарина, он напряженно вслушивался.
Птичье пение — довольно вялое по причине дождливого дня. Звуки автомобильных двигателей с близкой улицы. Шум воды, отдаленно — это с речки.
Хруст ветки совсем рядом. Сухая хворостина, их тут много нападало с окружающих деревьев. И вот теперь она хрустнула под чьей-то незнакомой ногой.
Полноте, да незнакомой ли?
Василий прикусил костяшки пальцев, впился в них зубами. Зародившийся страх быстро уступал место панике.
Вот еще одна ветка хрустнула, еще ближе. Посетитель ступал неслышно, только изредка ломкие прутики выдавали его шаг. Стал слышен еще один звук: тяжелое надсадное дыхание. Так может дышать курильщик с сорокалетним стажем — с хрипами и каким-то бульканьем. А может, так бы звучали легкие туберкулезного больного или человека, который вдруг стал дышать после того, как утонул и его грудная клетка наполнилась водой.
Неприятный звук. Он теперь раздавался за тонкой стальной стенкой контейнера, Василий был в этом уверен. А следом донеслось и подтверждение — с раздирающим тишину скрежетом неизвестный провел чем-то острым по металлу.
«Когтем! — завопило паникующее сознание. — Когтем провел!»
