Тоник шел по незнакомой улице. Широкая, мощенная булыжником, она вела мимо домиков в голландском стиле и круто поворачивала за угол. Небо над причудливым рисунком крыш сияло вечерним сиреневым светом. Распахнутые настежь окошки мягко светились, над улицей плыла какофония голосов, музыки, домашних звуков. Вдоль поребрика стояло несколько лотков, освещенных разноцветными гирляндами, — и все они почему-то торговали цветами. Тоник остановился, глядя на розы, плавающие в огромном тазу у миловидной улыбчивой продавщицы… Все это совсем не было похоже на Питер — место словно сошло со страниц какой-то знакомой книги. Самое место чудесам.
Он сегодня получил зарплату. Удивился, когда ему выдали жуткую кучу денег: за что?! И что с ними делать? Купить жилье? Ему вполне удобно в особняке, где, кстати, им предоставляют все необходимое. Завести свою моторку или яхту? И кто будет на ней ходить, если он почти все время на работе? Тоник терялся в догадках. Так всегда: когда нужны деньги — их нет, а потом появляется столько, что… Он задумался и не заметил, как попал на эту чудесную улицу.
И тут он увидел альт.
Необычный. Светлого, почти белого дерева, словно выбеленный солнышком… Нет, конечно, не выбеленный — только кретин оставит инструмент выгорать на солнце. Покрытый очень светлым лаком, и, кажется, не в один слой. Красивый, с еле заметными разводами и переливами. Он не продавался. Его держал в руках старик — древний, как, наверное, весь этот мир, полный призраков и чудес. Жутковатый старик, с глазами пустыми, как у привидения. Он смотрел на сумеречное небо и играл — тихо, грустно. Играл «Зеленые рукава» — и Тоник впервые услышал давно знакомую мелодию в этом мире. Музыка неслась к небу — светлая, печальная и сказочная… к чужому небу чужого мира — где по таким вот улочкам бродят феи и колдуны, а не призраки. Нет, призраки там тоже бродят. Они больше не опасны для Тоника. Он не видит, но чувствует, как под эту чудесную музыку исчезает, растворяется его проклятие. Без всякого повода, без усилий…
Альт звучал удивительно, чисто и правдиво — такой звук не мог обманывать… Дрожащей рукой Тоник достал деньги — пригоршней, не считая, — и положил в карман длинного плаща старика. Музыка заканчивалась — но он не хотел услышать ее конец. Отступил на шаг, собираясь уходить…
— Хочешь купить?!
Тоник с трудом стряхнул с себя наваждение:
— А продается?
— А то бы я спрашивал, — беззубо усмехнулся старик.
— Сколько?
— За тысячу отдам, — ответил он почти шепотом. — За тысячу, если достанется он человеку, который достоин этого инструмента.
Тонику вдруг стало необыкновенно спокойно. Он улыбнулся и достал деньги:
— Конечно! Он достанется именно такому человеку.
— Убери свои бумажки. Ты уже дал гораздо больше.
Старик протянул ему альт. Тоник робко взял его — теплый еще, словно живой. Другой рукой осторожно, как бабочку, принял смычок. Бывший владелец заботливо ослабил волос. Тоник подумал, что какой-то необыкновенный, прекрасный вечер сегодня! Он подарит этот альт Нике… просто так, чтобы она, наконец, почувствовала себя счастливой. Ей не надо быть спасателем, несмотря на ее талант, не надо — он заставил себя прямо взглянуть этому факту в глаза — убивать себе подобных. Но она никогда не будет счастливой без музыки.
Он хотел поблагодарить старика, но вдруг понял, что ниша, в которой он сидел, опустела. Дед ушел — а Тоник даже не запомнил его лица.
Вокруг гуляли неторопливые люди. Они ничего не опасались, не прятались по освещенным местам. Они улыбались ему, как знакомому. Что-то было еще в этом мире, чего он решительно не понимал…
