Прямо перед ним, на высокой платформе, окруженной причудливо натянутыми декоративными цепями, возносился над заливом и над улицей открытый зал небольшого ресторанчика, построенный уже после того, как Антон подвозил сюда Нику. Очень удачное местоположение: отсюда открывался вид на залив, кроншпицы у фарватера и яхт-клуб. Оттого пейзаж показался ошеломленному Тонику совсем уж чуждым: увешанный фонариками зал ресторана, яхт-клуб как на картинке — огромный, ухоженный, яхты стоят белые, красивые, оборудованные всем необходимым, как он сам сегодня убедился на гонках. Понятно, почему Серега, не привычный к такому изобилию, способный гоняться даже на старых, дырявых и страшненьких парусах, сразу занял призовое место.
А в зале под причудливым деревянным навесом гуляют яхтсмены. Многих Антон узнал: видел сегодня. И среди них — разумеется, Сергей. Один, без Ники. Физиономия красная, довольная, сейчас он скажет очередной тост.
Если не подавится. Тоник взбежал по ступенькам на площадку и сел за столик. Сразу материализовался официант и предложил меню. Что же, есть повод гулять!
— …И бутылочку шампанского тому, красномордому, — ухмыльнулся Антон. — Типа, от нашего столика — их столику.
Сергей увидел его почти сразу. Улыбочка медленно, как в мультике, сбежала с лица, глаза округлились. Он не ожидал…
Обреченно опустился на стул. Сердце стучало где-то в висках, и почему-то опять проснулся страх смерти. Потом собрался с духом и на дрожащих ногах подошел к Тонику:
— Ну… здравствуй…
Не убьет же он Серегу прямо сейчас. Хотя кто его знает?
— А где Евгения? — не здороваясь, поинтересовался Тоник.
Сергей оглянулся на своих друзей. Черт, а он-то все думает: чего не хватает на его празднике жизни.
— Она в клубе осталась! — Он старался, чтобы голос звучал радостно и спокойно. — На яхте! Устала, да и выпивать она не любит, ты же знаешь.
Тоник молчал. Принесли заказ, он кивком головы поблагодарил официанта. Ника — в клубе. А Серега… Серега какой-то необычный. Тоник не может понять, в чем дело. А может, просто не знает, как с ним поступить, — после всего случившегося. Дать в морду?! Банально и поздно как-то…
— Она на твоей яхте?
— Не уверен, — Серега заискивающе глянул на Тоника. — Посиди с нами, скоро пойдем, все вместе. Видишь, победу отмечаем, я сегодня победил! — Он снова обрел уверенность. — Присоединяйся!
— Не победу, а третье место в классе, — невозмутимо поправил Антон.
— А ты откуда знаешь?!
Он не ответил, скомандовал:
— Закругляйся. Пора возвращаться. Покажешь свое корыто, я хочу пообщаться с Женькой.
Сергей почувствовал некоторое облегчение: раз не убил сразу — навряд ли вспомнит потом.
— А ты чем теперь занимаешься? — полюбопытствовал он.
— Тем же, что и там, — сухо ответил Тоник.
— И… призраками?! — Серега оживился. Кто-то притащил его рюмку, поставил на стол, и он тут же налил себе водки.
— В основном ими. — Тоник снова отпил из бокала, прищурился, как-то странно посмотрел на Сергея. — Я их изучаю…
Солнце слепит его глаза, отражается в них, он почти ничего не видит… но ему не нужно видеть, чтобы знать. И про самого Серегу… и про то, что где-то рядом опять находится привидение, личное проклятие, которому очень неуютно от его слов:
— Препарирую…
— Смотри, как бы тебя самого не препарировали. Страшно тут. Не просто беспокойно — у меня ощущение, что город — на грани уничтожения. — Серега вздохнул. — Или нервного срыва.
«Сижу и запросто разговариваю с человеком, который меня убил», — подумал Тоник. И вдруг с пугающей ясностью понял: он не будет мстить Сергею. Это бессмысленно. Серега скоро сам понемногу сдохнет…
Он еще не знает, что умирает. Но откуда это знает Тоник?!
Сообразив, что долго молчит, ядовито ответил:
— Это ты на грани нервного срыва, а не город. Потому что ты — трус. Ты до сих пор боишься всего на свете. Вставай, идем в яхт-клуб. Поможешь мне найти Женьку — и свободен. Потом пей тут хоть до беспамятства. Я заберу ее погулять… пока снова что-нибудь не произошло.
— Тогда все случайно получилось! — отчаянно вскрикнул Серега. Тоник сразу понял, что ему больно с этим жить. — Она шагнула на борт как раз тогда, когда мы налетели на камни. Там был знак, конечно, но он не освещался, я бы по-любому не увидел… Женька и сыграла вниз. Прямо головой… — Он передернулся. — Я ничего — совершенно ничего! — не мог сделать!
