— Вы откуда? — послышался удивленный голос.
Илов вроде бы представился, даже взмахнул корочкой.
В коридоре народу прибыло — понял это по увеличившемуся шуму. Вокруг нас толпились люди, спрашивали о том, что творится на поверхности, кто-то спросил, нет ли у нас чего-нибудь съедобного… Я пребывал в полной прострации. Ничего не соображал, но все-таки попросил, чтобы мне помогли встать.
Оказавшись на двух подгибающихся колодах-ногах, смутно подивился тому, что нас окружают люди сплошь в гражданском. Грозного камуфляжа не видать.
Глава двенадцатая: «Своевременная помощь»
«Скверно, — думал я, отдыхая после прогулки по городу. Из трубы под потолком дул мягкий прохладный воздух, в руках — наполовину пустая бутылочка минеральной воды. — Черт, да это ж просто задница!»
В убежище не было ни одного военного… да ладно военного, здесь даже самого обыкновенного милиционера не имелось. Мои родственники — которые встретили меня не очень-то и ласково, впрочем, как и всегда, — рассказали о том, что четыре дня назад командовавший местным гарнизоном майор вывел всех своих людей на улицу. То ли они собирались пробиваться к нашему бункеру, то ли вообще — покинуть город. Суть состояла в том, что задуманное вряд ли удалось выполнить. Я был бы неисправимым оптимистом, если б уверовал в то, что они сумели пробраться через Н. Со слов очевидцев, вояки покинули убежище в четвертом часу пополудни. То есть шансов выжить у них попросту не было…
«Ну что за идиоты, а? Что толкнуло их на этот сумасшедший шаг? Оставить целое убежище без защиты — для этого нужны веские причины…»
А ответ нашелся довольно быстро.
— У нас продукты закончились, — с убитым видом проговорил какой-то толстый, небритый мужчина в помятой рубашке и грязных брюках, сидевший неподалеку от меня. — Четыре дня сидим только на лепешках из муки, да и та к концу подходит. Чую, скоро ремни и туфли кожаные жрать придется…
Положение в этом убежище разительно отличалось от того, в котором оказались люди из моего округа. Отличалось, естественно, в худшую сторону. Большую часть местных запасов в экстренном порядке транспортировали на кордон еще в прошлом месяце. Власти города планировали пополнить провиант из продуктовых подвозов, но все получилось как всегда… Вот так люди оказались в этом каменном мешке наедине с голодом. А потом и вояки их оставили.
Всего в этом укрытии было около четырехсот человек. Старики, дети, женщины — все полуголодные, уставшие и с заметной печатью паники на лицах. Самое скверное, что помочь им никто не мог. На улицу выходить опасно, оставаться в убежище смерти подобно, а когда прибудет помощь, можно только догадываться.
— Нашли своих? — спросил я у Илова.
Мы сидели в небольшом коридорчике, ведущем в душевые кабинки. В прохладно-влажном воздухе витали легкие ароматы земляничного мыла и хлорированной воды. На моей шее висело махровое полотенце неопределенного цвета, а на коленях покоилась запечатанная в полиэтилен мочалка.
— Они не появлялись, — задумчиво ответил Владимир. — Скорее всего, сгинули где-то по дороге… Черт, это очень плохо. Ребята из этой группы должны были собирать информацию о воздухе, воде.
— Когда вы отрапортуете начальству?
— Сегодня же. Как только Мария немного придет в себя. Придется настаивать, чтобы власти высылали отряды сразу, а не ждали, пока соберут информацию об окружающей среде…
Я его почти не слушал. Думал о спутнице.
«Наверное, ей эти переходы даются намного тяжелее нашего. Пусть она и держится как киборг, но физиологию-то не обманешь».
— Чего молчишь? — спросил Илов. — Рана болит?
Моя рука скользнула к повязке над правым ухом. Мерзкое создание вырвало целый клок волос, разодрав в лохмотья тонкую кожу. Рану мне задули биоклеем, наложили повязку и вкатили лошадиную дозу обезболивающего. Так что некоторое время витал в эмпиреях, улыбаясь, как последний идиот. Но действие лекарства схлынуло, ему на смену пришла мерзкая тошнота и легкое головокружение.
Соскоблив с себя пот и гранулы пепла, я вышел из душевой, полный сил и готовый к новым свершениям. Правда, уснул, едва голова коснулась подушки.
