Глава восьмая: «Новое оружие»
Снова один.
Было немного страшно, но в то же время я будто вернулся назад в те месяцы, когда жизнь казалась понятной и простой… Но теперь-то все круто изменилось. Словно полюса поменялись местами, или небо обрушилось на землю. Мы оказались в другой, враждебной человечеству реальности. Здесь невозможно жить, только выживать… Я не мог представить себе такое даже в самом бредовом кошмаре. Как же хочется, чтобы все это поскорей закончилось!
Лифтовая платформа остановилась, разошлись в стороны двери. Я опасливо высунул голову — вроде бы пусто. Лампы под потолком светили ярко, коридор заливал свет.
«Выскользнуть в коридор, тихо и неспешно дойти до выхода…»
Я аккуратно ступал по паркету, пальцы правой руки скользили по шершавой стене; в левой руке — нож. Прошел два десятка шагов вперед, трижды свернул, ориентируясь по карте в КПК. И едва вывернул из-за очередного угла, впереди забрезжил неяркий, но такой прекрасный дневной свет. Видимо, именно там и находились двери, преграждавшие путь на небольшой пожарный балкончик. Этот коридорчик и спуск вниз по трехмерной карте нашел Хромов. Из пультовой комнаты он разблокировал мощные бронированные двери возле балкона, чтобы я мог беспрепятственно спуститься вниз по пожарной лестнице. Трудно выразить, насколько я был благодарен доктору, потому как не очень хотелось петлять по темным коридорам, а он вмиг нашел краткий, безопасный путь.
Когда до дверей на балкон оставалось десятка два шагов, я заметил возле стены какой-то бугорок. В животе похолодело. Там, на полу, лежало неподвижное человеческое тело. Голова запрокинута, в широко распахнутых глазах застыл ужас. В сторонке — погасший фонарик, пальцы правой руки крепко сжимали пистолет, за плечами — рюкзак на одной лямке.
— Ну и кто тут у нас? — я присел возле тела.
Передо мной лежал совсем молодой еще парень в камуфляжной куртке и широких армейских штанах. Видимых повреждений на теле заметно не было, вот только с окружавшим нас кошмаром ничего нельзя сказать наверняка, мало ли, отчего он умер?
Я аккуратно приподнял мертвеца, стянул с него рюкзак и куртку. Труп был одеревеневшим, тяжелым. Мне стало, до боли в сердце жаль молодого паренька, невесть как забравшегося сюда… Скорее всего, он из группы тех смельчаков, что сгинули без следа в подземельях. Может быть, он тоже прознал про балкон и пожарную лестницу, но, придя сюда, натолкнулся на запертые двери.
Накрыв тело курткой, я двинулся к балкону.
Свет на улице оказался не таким уж и ярким, каким показался вначале. Небеса потеряли свой белесый оттенок, на них не осталось даже туч, зато теперь они словно наливались пламенем, краснели. Жара стояла просто запредельная! Стены нагрелись, от листов старого шифера над головой пекло так, что слезились глаза. Но, несмотря на весь этот ужас, все-таки нашел в себе силы, чтобы перебрать содержимое рюкзака погибшего солдата.
Внутри ничего интересного не нашел. Только пачку раскрошенных галет, полупустую бутылку с затхлой водой, свитер, перепачканный кровью, и разбитый вдребезги бинокль. В боковом кармашке оказалась маленькая записная книжка. Это было уже интересно…
Я сунул книжку в карман брюк и с сомнением оглядел квадратный лаз в полу. Лестница была опущена не до конца, и до земли оставалось метра два свободного полета. Опустить ее не представлялось возможным, так как верхнюю часть лестницы придерживал пудовый замок, вдетый в петли.
Плюнув на предосторожности, собрался с мыслями и осторожно пополз вниз. Тонкие, покрытые ржавчиной ступеньки обжигали пальцы и ладони. От бетонной стены словно печной жар шел; и я задыхался, хватал потрескавшимися губами горячий воздух.
Когда до земли оставалось чуть меньше двух метров, мне пришлось разжать пальцы. Земля сильно толкнула в ступни, я мешком шлепнулся на горячий гравий. Боли от падения не чувствовал, лишь обожженные пальцы саднило.
