«Моя пьеса называется Аннели… то есть Мелиза. — Пауза. — Извините, я немного волнуюсь. Моя музыкальная пьеса называется «Мелисса Энн».
— Ты знаешь, кто я такой?.. — спросил Пит сиплым, неприятным, как наждак, голосом, и Клайд, который знал, что он по уши в дерьме и что его ответ не имеет никакого значения, все же нашел в себе силы сказать:
— Дедушка Джорджа Майкла?.. Пит Нилунд оскалил желтые зубы.
— В Трубу его!..
Трубы находились на противоположном от Блюдец северном краю города — на вершине шестидесятифутового гранитного холма. Окруженные стеной, сложенной из бетонных блоков и заросшей лишайниками, они напоминали дот времен Второй мировой войны, прикрывающий город от вражеского нашествия. За пару месяцев жизни в Хэллоуине Клайду доводилось проплывать мимо них не меньше десяти раз, но тогда ему не бросилось в глаза ничего особенного. Сейчас, однако, Трубы излучали злую энергию, которую Клайд отчетливо видел как пульсирующие струи серого пара, напоминая древнюю сказочную цитадель — обитель черных магов и злых драконов.
Увы, он ничего не мог предпринять, чтобы не попасть в Трубы. Во время короткой борьбы в гостиной кто-то сделал ему укол, и отнюдь не успокаивающего. Правда, мышцы сразу перестали повиноваться Клайду, зато сердце стучало часто-часто, по нервам словно ток пробегал, а мысли вспыхивали как фейерверки, освещая то один, то другой уголок затемненного сознания, рассыпаясь все новыми и новыми красками и откровениями, разобраться в которых ему удавалось с большим трудом. Растрепанные белые крылья без тел — останки то ли ангелов, то ли мифических птиц — бились и хлопали над самой его головой, а потом исчезали в пурпурной мгле; перекошенные морды троллей и карликов смотрели на него прямо из грубого камня, произнося оскаленными ртами гулкие слова-заклинания, а струящаяся внизу черная вода покрывалась зеленовато-черной чешуей, превращая поток в гигантского змея, не имеющего ни головы, ни хвоста, ни конца, ни начала. Временами Клайду казалось, что если бы не тонкие веревки, которыми он был перевит, словно мумия, ему удалось бы спрятаться, затеряться между собственными галлюцинациями, и если бы не кляп во рту — его голос мог бы присоединиться к стенаниям и жалобам толпящихся в пространстве призраков. От безвыходности и сознания собственного бессилия он принялся кататься из стороны в сторону, раскачивая гондолу, в которой его везли, и затих, только когда Спуз пнул его башмаком в живот.
Потом лодка ткнулась носом в причал. Стив и Дэн (или Дэйв) подняли Клайда и понесли куда-то, не переставая отпускать шуточки на его счет. Скрипнула, открываясь, тяжелая дверь, и минуту спустя он очутился на массивном бетонном столе, освещенном мощными дуговыми лампами.
Внутренний двор городской тюрьмы был похож на заброшенный заводской цех без крыши; от одного вида этого мрачного, темного пространства становилось не по себе, но особенно угнетала тяжелая, давящая атмосфера, какая бывает, наверное, только в местах, где приводятся в исполнение смертные приговоры. Единственным, на чем отдыхал глаз, была узкая извилистая полоска ночного неба высоко над головой, а в нем — единственная звезда. Не зная ее имени, Клайд назвал звезду сначала Азраэлем, потом — Диснеем, затем — Фримонтским Филом и наконец, сам не зная почему, — Альфой Козерога.
Способность двигаться понемногу возвращалась, но Клайд по-прежнему был надежно связан. Единственное, что он сумел, это поднять голову и оглядеться. В полумраке он увидел шесть, нет — семь идеально круглых отверстий в бетонном полу, одно из которых было прикрыто ржавым листом железа. Над каждым отверстием возвышалась А-образная наклонная рама с лебедкой и пропущенной через блок цепью. Глядя на зияющие дыры в полу (несомненно, это и были те самые «трубы», давшие название тюрьме), Клайд неожиданно подумал о том, что форма правильного круга была в Хэллоуине в большом ходу. Кроме Труб существовали еще и Блюдца, и туннель возле бара и… в общем, если покопаться в памяти, примеры отыскать было несложно. Куда больше его занимало происхождение этих отверстий. Конечно, можно было допустить, что все они — результат слепой игры природы, но Клайду почему-то представился плюющийся кислотой гигантский червь или огромный жук с алмазной твердости челюстями-мандибулами, который прожег, просверлил, прогрыз эти круглые дыры-ходы и теперь сидит где-то глубоко под землей, ожидая, когда сверху ему сбросят очередную порцию пищи.
