— Джек Фетч, — медленно проговорил Эш. — В Шэдоуз-Фолле матери велят детишкам слушаться, не то за ними придет Джек Фетч. И иногда он так и делает. Скольких ты сегодня порешил, Джек Фетч? У тебя руки в крови.
Харт автоматически взглянул на изношенные кожаные перчатки, укрывавшие кисти пугала, и сердце его чуть не выпрыгнуло из груди, когда он разглядел темные пятна.
Время досадливо поморщился:
— Джек, ты разве не знаешь, что, прежде чем являться ко мне, необходимо помыться? Что могут подумать наши гости, а? Даже если и так, Леонард, я тебя уже просил: не груби ему. Он очень раним, и тебе хорошо известно, как трудно в эти дни рассчитывать на настоящую помощь. Джек — моя надежная опора, и я полагаюсь на него в том, чтобы видеть и знать, что все идет так, как следует ради блага города. Даже самый снисходительный отец должен иногда проявлять суровость.
— К кому ты посылал своего волкодава сегодня? — спокойно спросил Эш.
— Лорды Порядка и герцоги Хаоса по-прежнему спорят о разделе сфер влияния, и спорят так горячо, что крушат мебель. Новая интерпретация теории Хаоса вызвала в небесных сферах бед больше, чем можно было представить. Не возьму в толк, почему они не могут просто согласиться или не согласиться. Случись так, Джек утихомирил бы их достаточно легко. Этот парень умеет убеждать, когда хочет. Отличная работа, Джек. Возвращайся в галерею Инея, поговорим позже.
Чучело долго стояло не двигаясь, затем медленно повернуло голову и уставилось на Харта. В вырезанных улыбочке и пустых глазницах не было ни тепла, ни эмоций, но в пристальном взгляде, показавшемся Харту замораживающе жутким, чувствовалось неторопливое, взвешенное обдумывание. Его словно тщательно изучил, оценил и признал виновным некий безмолвный суд, апелляцию на вердикт которого подавать было некуда. Харт невольно шагнул назад, и пугало подалось к нему. Время резко приказал Джеку остановиться, однако пугало продолжало молча надвигаться на Харта, в то время как он отступал. Не говоря ни слова, Джек двигался в полной тишине, нарушаемой лишь царапающим звуком деревянных ног по деревянному полу, однако Харт по-прежнему остро чувствовал некое намерение в его медленном, неспешном наступлении.
Время зашел за спину пугалу и позвал его — в голосе старика прозвенел нарастающий гнев — и в конце концов взял его за руку. Джек стряхнул ее, даже не оглядываясь. В безжизненном теле чувствовалась неестественная силища, и проснувшееся вдруг в Харте какое-то первобытное чутье подсказало, что если Фетч схватит его, то разорвет на куски легко, как ребенок тряпичную куклу. Спиной Харт врезался в стену, и отступать стало некуда. Дыхание его было поверхностным и частым, как у птицы, в клетку к которой забрался кот, однако мысль о сопротивлении Харту по-прежнему не приходила в голову: отчего-то он знал, что это бесполезно, что Джека Фетча человек остановить не в силах.
Затем раздался крик, следом вопль, и одетая в траур фигура яростно бросилась на Джека, заставив его качнуться в сторону. Маделейн Креш оседлала спину пугала, как жокей, обняв ногами его руки пониже плеч и раздирая ему лицо-репу руками. Мгновенно восстановив равновесие, Джек потянулся вверх руками в кожаных перчатках. Мэд плюнула на них и полоснула ближайшую кисть ножом. Не обращая внимания на атаки Мэд, Джек крепко ухватил ее за руки и легко стянул со спины. Опустив девушку на пол, он с силой оттолкнул ее в сторону. Мэд вновь подскочила к пугалу и нанесла три стремительных удара ножом в его тряпичное пузо, но ни капли крови не вытекло из прорезей в рубахе. Глупо раскрыв рот, Мэд замерла, а пугало вновь переключило внимание на Харта.
Эш сделал шаг и встал между ними, его побелевшие беспокойные глаза сфокусировались на пустых глазницах пугала. И тут, ухватив вдруг истинную суть Джека, Эш ужаснулся. Испытав на себе его мощь, отступила и Мэд. Даже Харт отчасти почувствовал эту мощь, и, хотя она не была направлена на него, кровь его застыла в жилах. Джек Фетч стоял и пристально глядел на мертвеца, а затем, протянув руки в кожаных перчатках, взял Эша за руки и осторожно, но уверенно сдвинул в сторону. Эш споткнулся и чуть не упал, будто одно лишь прикосновение рук пугала вытянуло из него все силы. Затем Джек вновь взглянул на Харта и, неторопливо шагнув вперед, очутился прямо перед ним — от пугала несло спертым запахом прокисших опилок, и, вдохнув, Харт почувствовал, как они больно оцарапали ему горло.
