— Ты прав, — вздохнула Сюзанна — Поговори со мной, Шин. Отвлеки меня, пожалуйста.
— Пожалуйста. Куда подевался твой нынешний кавалер-подросток, чудо-гитарист? Его вечером не пускают погулять или много уроков задали?
— Сейчас получишь, — промурлыкала Сюзанна — И будешь долго и нудно мучаться. Он со своими дружками. Дуется на меня за то, что не распознаю в нем обреченного на творческие муки гения. Или, по крайней мере, за то, что я устала слушать его жалобы о своей слепоте. Панки — ребята потешные, но все поголовно невероятно искренни и бесхитростны. Секс меня вполне устраивал, но постоянные разговоры о музыке... Если бы мне это было интересно, я б купила себе фаллоимитатор с музыкой. Да я не переживаю. Вернется. Они всегда возвращаются. Даже ты, Шин.
— Намекаешь на то, что я такой же простой? — заносчиво выгнул бровь Шин.
— Господь с тобой...
Оживленно болтая, Харт и Полли с напитками в руках уселись за столик подальше от эстрады и танцующих и старались не возвращаться мыслями к тому, что на самом деле их глубоко волновало.
— И что же, — увлеченно спросила Полли, — что же ты выяснил о своем прошлом?
— Больше, чем ожидал. Это... Очень все непросто. А чем занялся твой отец, когда вернулся домой?
— Пытается наверстать все упущенное с тех пор, как... ушел. За несколько последних лет Шэдоуз-Фолл так изменился. А где твой Друг?
— Я его дома оставил — наедине с его любимыми мыльными операми. Дуэнья мне сегодня ни к чему.
Они снова замолчали. Тяжело говорить, когда у обоих так много, о чем говорить не хочется: многое из того, что их объединяло, было чересчур тревожным и волнующим, чтобы вот так запросто, в непринужденной беседе, начать обсуждение. Харт почувствовал, что его брови непроизвольно поползли навстречу друг дружке, и не позволил себе нахмуриться. Он не хотел, чтобы Полли решила, будто ему скучно или он сердится на нее. Харт даже не успел еще разобраться в своих чувствах к Полли. То, через что им пришлось пройти вместе, соткало между ними некую связь. Но именно обстоятельства подтолкнули их друг к другу, а не взаимная притягательность.
«Прекрасный повод для начала отношений: я воскресил отца Полли, а ей самой помог "поправить голову"».
Стоп, стоп! Как она могла чувствовать, что волновало его, когда он и сам не был уверен, кто он на самом деле такой? Харт спохватился, что чересчур много размышляет и слишком мало говорит. Полли сейчас решит, будто он дал обет молчания. Лучший способ перестать беспокоиться о том, чтобы произвести на нее впечатление и просто расслабиться, — пустить все на самотек. Здесь он в безопасности — всего лишь еще одно ничем не привлекательное лицо в толпе. Харт улыбнулся Полли, а она, почувствовав перемену в настроении спутника, благодарно улыбнулась в ответ.
Внезапно погас свет, и шум резко прекратился: отключились усилители и колонки. Словно споткнувшись, умолкли музыканты, а следом — и разговоры: в баре стало тихо. И только прозвучали первые вопросы, как вдруг здание тряхнуло. В полной темноте раздалось несколько вскриков, когда под ногами задрожал пол, затем все стихло. Громкий и уверенный голос — по-видимому, управляющего — начал излагать что-то спокойное и разумное, но его не слушали. Харт потянулся в темноту и нашел руку Полли. Почувствовав, что Полли бьет сильная дрожь, он сжал ее руку — как ему показалось — ободряюще. Клуб опять тряхнуло, на этот раз более ощутимо. Люди, сброшенные на пол, начали кричать, повсюду звенело бьющееся стекло. Воплей становилось все больше — в зале началась паника. Некоторые орали и ругались оттого, что не могли в темноте найти выход.
А затем раздался такой грохот, что заложило уши, и одну стену «Каверны» взрывом вдавило внутрь. Кирпичи, камни и расщепленное дерево пронеслись по воздуху, как шрапнель, вгрызаясь в пораженную паникой толпу с ужасающей эффективностью. Летели брызги крови, люди падали, мужчины и женщины заходились в криках страха и агонии. Взрывной волной Харта перебросило через столик, за которым они сидели, и, прежде чем упасть на пол, он в кого-то врезался.
«Только б это была не Полли», — мелькнула мысль.
