Черный замок возвышался над черным лесом в клубах тумана. И неясно было: то ли это башня стоит, то ли просто застыл туман. Поэтому никто особенно и не замечал этот замок. Хотя он, словно гигантский гриб, вырос здесь давным-давно. Половина его башен за это время разрушилась, но другие стояли неприступно.
Здесь всегда царила тишина, так как сюда боялись залетать птицы. И даже ветер смирял свои порывы, не зная, чем для него все это может закончиться.
В центральной башне мерно посапывало в каменном кресле-качалке домашнее привидение феи Марсины. Короли заводят себе львов или пантер, а фея Марсина завела когда-то привидение и была этому очень рада. Привидение не требовало ни еды, ни ухода, а замок сторожило очень хорошо.
Когда-то здесь все было по-другому. Столпотворение еще большее, чем при королевском дворе. С поклонами сюда являлись лешие и водяные. Лешие несли за уши зайцев, орехи в корзинках, водяные — рыб, раков, жемчужины.
Они выстраивались перед спальней, предварительно сдав на кухню свои дары. Марсина, проснувшись, рассылала их с поручениями в разные места: тому поссорить соседей, этому украсть мальчика… И все ворчала, что от водяных на паркете остаются такие огромные лужи, а с леших сыплются на дорогой ковер сухие листья.
Получив задание хозяйки, они выбегали с воинственными криками. Лес отвечал им таким эхом, что кровь стыла в жилах. А для Марсины это была самая прекрасная музыка, услаждающая слух.
Водяные прямо с балкона ныряли в ров с водой, а лешие прыгали в густые травы, на ходу набивая ими живот. Ни те, ни другие не могли долго быть в каменной громаде замка без воды или зеленых листьев. Поэтому даже торжественные балы, где лешие танцевали с дриадами, а водяные с русалками, были здесь очень короткими.
А теперь…
Никакого тебе радостного вопля, ни единого предсмертного крика.
Поэтому привидение могло себе позволить немного вздремнуть, то лет на пятьдесят, а то и на все сто пятьдесят. А чтобы никто не тревожил замок, хозяйка привесила в его комнате три колокольчика. Бронзовый — у подводной двери для водяных. Серебряный — у двери для леших, выходящей в непролазные кустарники. И золотой — у парадной двери.
Стоило любой из дверей приоткрыться, как сразу же звенел один из колокольчиков. По звуку привидение уже знало, куда ему бросаться, чтобы испепелить незваного гостя.
Лишь только сама хозяйка могла в былые времена входить бесшумно, на нее колокольчики не реагировали. Не замечали они и Черную тень. Ведь она тоже была частью хозяйки. Поэтому тень могла шмыгать туда-сюда, не привлекая внимания привидения. И, конечно, не нарушая его сна, а то бы и ее давно испепелили.
Привидение могло спать только в каменном кресле-качалке, так как было заковано в латы рыцаря и никогда не расставалось с огромным мечом. Удар этого меча о камень вызывал сноп молний, которые и испепеляли любого пришельца. Все боялись этого удара, кроме хозяйки, конечно. Она единственная безбоязненно открывала двери, потому и колокольчики не звонили. Они откликались на страх и загубили за это время немало всевозможных жизней. От рыцарей прошлого до заблудившихся грибников наших дней. У кого не екнет сердце, когда он будет открывать скрипящую, визжащую, окованную ржавым железом дверь?! А привидение тут как тут!
Тень беззаботно жила в хоромах феи Марсины. Спала на ее кровати с балдахином, хотя раньше ей не позволялось подняться выше ковра на полу. Но все равно она понимала, что если ей удастся освободить хозяйку, она может получить в благодарность самое важное для тени — возможность стать живой. Ведь сейчас ей приходилось прятаться по темным углам, она никогда не могла выйти при ярко светившем солнце, а только в сумерках или ночью. Тень хотела перестать быть тенью, и за это готова была заплатить любую цену.
