И все это оказалось миражом. Величие скрывало руины, и только сейчас их прогнившее нутро стало видимым. Как. часто ересь прикрывается позолотой! Как просто создается впечатление, что под внешней силой лежит внутренняя правда.
— Спи, Элантрис, — прошептал Хратен. Он стоял на вершине стены, окружающей город. — Вспоминай, каким ты был, пытайся скрыть под покровом ночи свои грехи. Завтра взойдет солнце, и они снова станут видимыми.
— Господин? Вы что-то сказали? — окликнул его солдат. Он остановился рядом, одной рукой придерживая вскинутое на плечо копье, а в другой сжимая погасший факел.
Жрец даже не заметил, как он прошел мимо.
— Нет. Просто мыслил вслух.
Солдат кивнул и продолжил обход. Охрана привыкла к Хратену; он посещал Элантрис по ночам уже неделю и расхаживал по стене, погруженный в раздумья. Хотя обычно он искал здесь одиночества, сегодня у него имелась дополнительная причина. Верховный жрец сам не знал, что влечет его в Элантрис. Частью любопытство — он не видел элантрийцев в расцвете славы и не мог понять, как город, даже такой могущественный, сумел неоднократно противостоять мощи Фьердена, сначала военной, а потом и духовной.
Джьерн также чувствовал себя ответственным за жителей города. Он провозгласил их общими врагами последователей Джаддета. Жреца порой мучила; совесть: элантрийцев, которых он видел, трудно было назвать воплощениями зла — скорее несчастными калеками, пораженными страшной болезнью. Они заслуживали жалости, а не проклятия. И все же им придется принять на себя роль исчадий ада и расчистить ему путь к объединению Арелона. Если он обратит народ против правительства, как в Дюладеле, то прольется кровь. План с использованием Элантриса тоже принесет смерти, но в гораздо меньшем количестве.
«Лорд Джаддет, ты посылаешь нам тяжкие испытания», — подумал Хратен. Не имело значения, что он действует именем церкви и спасет в итоге тысячи душ. Разрушение, которое он учинил в Дюладеле, до сих пор лежало камнем у него на душе. Он видел смерть людей, которые доверяли ему; видел, как целая страна погрузилась в хаос.
Служение Фьердену требовало жертв. Что стоит совесть одного человека по сравнению со славой Джаддета? Что значит чье-то личное чувство вины, если целый народ объединится под его знаменем? Хратену до конца жизни придется нести бремя своих деяний, но лучше мучения одного человека, чем погрязшее в ереси королевство.
Джьерн повернулся к Элантрису спиной. Теперь ему подмигивали веселые огоньки Каи. Джаддет дал ему новую возможность: на этот раз не будет ни революции, ни раскола внутри общества, ни резни. Он начнет осмотрительное давление на Иадона, пока тот не сломается, а его место не займет более покладистый король. Тогда знать Арелона охотно последует за ним. Единственными козлами отпущения станут элантрийцы.
Жрецу нравился его план. Он испытывал уверенность, что сокрушит арелонскую монархию без труда — она и без его участия слабела и трещала по швам. Угнетенный народ с восторгом примет новое правительство, не дожидаясь слухов о падении Йадона. Никакой революции, все пройдет гладко.
Если он не совершит ошибки. Хратен посетил фермы и городки вокруг Каи и знал, что люди страдают от непосильного гнета. Если дать им свободу, они поднимутся и уничтожат все дворянство без разбору. Возможность подобного оборота тревожила жреца, в основном потому, что он знал — если такое произойдет, он не упустит случая использовать восстание себе на пользу. Джьерн ухватится за сметающую все на своем пути волну, как за гриву жеребца, и приведет народ Арелона к алтарю Дерети.
Хратен со вздохом продолжил прогулку. Охрана содержала бегущую по вершине стены дорожку в чистоте, но стоило забрести подальше, начинали попадаться покрытые патиной темной слизи участки. Джьерн не знал причины ее возникновения, только заметил, что грязь покрывает стену сверху донизу.
Не доходя до темного участка, он наткнулся на группку людей в плащах. Вероятно, плащи служили для маскировки, так как ночь стояла довольно теплая. Но если они намеревались не привлекать к себе внимания, то герцогу Телри не следовало облачаться в сиреневую накидку с серебряным шитьем.
