При мысли о монахах Дахорского монастыря в беззащитном Каи Хратена пробрала дрожь. Его взгляд метнулся к запястью — туда, где, скрытое доспехами, покоилось напоминание о прожитом там времени. Но объяснять Телри подобные вещи бесполезно.
— Милорд, — откровенно заявил джьерн, — я приехал в Арелон, потому что вирн желает подарить здешнему народу возможность мирно принять веру Джаддета. Если бы он хотел сокрушить страну, он бы так и сделал. Но он прислал меня, и моим единственным намерением остается обращение вашего королевства.
Герцог наклонил в знак согласия голову.
— Первый шаг в обращении Арелона — убедиться, что правительство благоволит к Шу-Дерет. Поэтому нам необходима смена власти.
— Значит, ты даешь мне слово?
— У тебя будет трон.
Несомненно, Телри ожидал твердого заверения. До этого обещания Хратена оставались расплывчатыми, но время уклончивости миновало. Он только что собственными устами подтвердил, что замышляет заговор против короля; риск, но расчетливый, а Хратен никогда не ошибался в своих расчетах.
— Тебя встретит сопротивление, — предупредил герцог.
— Какое именно?
— Эта женщина, Сарин. Ее слабоумие не более чем прикрытие. Мои источники сообщают, что она проявляет нездоровый интерес к твоим занятиям, и она расспрашивала про тебя на сегодняшнем балу.
Хратена поразила проницательность придворного. Он выглядел заносчивым транжирой, но, видимо, обладал долей умения разбираться в людях. Что может в равной степени помешать или принести успех замыслам жреца.
— Не волнуйся насчет девчонки. Возьми присланные деньги и жди, подходящий момент скоро наступит. Ты слышал, какие новости принесли сегодня королю?
Телри утвердительно кивнул.
— События развиваются согласно замыслу. Нам остается только проявить терпение.
— Очень хорошо. — Телри не избавился от сомнений, но логики джьерна, вкупе с обещанным троном, оказалось достаточно, чтобы укрепить его решимость. Герцог с неожиданным уважением кивнул Хратену и махнул охране.
— Герцог Телри, — остановил его жрец. — У твоих телохранителей остались друзья в элантрийской гвардии?
— Наверное.
— Удвой им жалованье, — тихо, чтобы не долетело до солдатских ушей, посоветовал Хратен. — Хвали при них гвардию и отпусти их в увольнительную, чтобы они провели время с бывшими товарищами. Если они разнесут среди гвардейцев славу, что ты щедро вознаграждешь верных людей, это пойдет на пользу твоему будущему.
— Ты покроешь прибавку к их жалованью? — осторожно спросил придворный.
Хратен закатил глаза.
— Хорошо.
Телри с охраной покинул стену, и джьерн оперся на парапет, разглядывая Каи. Ему придется подождать, прежде чем спускаться: Телри не желал открыто признавать сотрудничество с Дерети и избегал появляться в компании жреца. Герцог отличался склонностью волноваться впустую, но в настоящий момент лучше ему казаться приверженцем старой религии.
Упоминание о Сарин обеспокоило верховного жреца. По неизвестной причине колкая теоданская принцесса решила противостоять Хратену, хотя он ничем ее не обижал. От нее ускользала ирония того положения, что джьерн являлся ее верным союзником, а не врагом. Так или иначе, но ее народ примет веру Джаддета — либо их убедят увещевания жрецов, либо фьерденская армия.
Он сомневался, что сможет доказать принцессе эту нехитрую истину. Он видел горящее в ее глазах недоверие; любые его слова она сочтет ложью. Теоданка испытывала к нему беспричинную ненависть человека, который осознает неполноценность собственной веры. Учение Корати вымерло в странах востока; такая же судьба ждет его в Геоде и Арелоне. Шу-Корат отличалась вялостью, ей не хватало решительности. Шу-Дерет несла с собой могущество и силу. И подобно растениям на тесном клочке земли, сильнейшая религия задушит остальные.
Выждав положенное время, Хратен начал путь к ступеням, которые приведут его в Каи. В самом начале лестницы ему послышался снизу глухой грохот, как будто захлопнулись городские ворота.
— Что случилось? — спросил он у стоящих в кругу света факелов солдат.
Те пожимали плечами, но один указал на две фигуры внизу, бредущие через площадь.
