Диввер решил, что перед ним принципиальный человек.
- И что вы сделали?
- Ловкач отправился на планету на нашем рекламном шаттле и заказал новые афиши, постеры и все такое. - О'Хара потянул себя за бороду, покачал головой и усмехнулся. - Понимаете, мы уже несколько недель вели на Масстоуне рекламную кампанию, и любители половить рыбку горели желанием поскорее встретиться с нами. Ловкач разослал рекламных агентов по всем большим городам, везде висели афиши, все средства массовой информации только и трубили о скором представлении. И тут нам говорят, что ничего не получится из-за трудностей с получением разрешения. - Хозяин хлопнул себя по колену. - Через неделю Масстоун оказался на грани революции, и власти умоляли нас поскорее начать выступление. Ни о каких разрешениях уже и речи не было. Ну, мы сели, подумали и кое-что придумали. Понимаете?
- Не уверен. Вы отказались выступать?
О'Хара расплылся в довольной улыбке:
- Нет, мы согласились, но только после того, как нам заплатили двести тысяч кредитов.
- Вы хотите сказать...
- Да, мы их нагрели.
Хозяин посмотрел на пендианца, ожидая его реакции.
Диввер только кивнул:
- Теперь я понимаю, почему вам так не хватает мистера Ловкача.
О'Хара усмехнулся:
- О, я мог бы рассказать о нем тысячи таких историй. Сейчас мы ищем другого разводилу, Билли Пратта, но не знаю, смогу ли заманить его к нам.
Дверь фургона открылась, и на пороге возник бойкий парень в красном пиджаке с черными лацканами и в черных брюках, заправленных в до блеска начищенные черные сапоги.
- Хозяин, я привел ребят с участков. Вы уже определили порядок парада?
О'Хара покопался в разложенных на столе бумагах, вытащил какой-то листок и передал вошедшему, после чего повернулся к Дивверу.
- Сэм Сарасота, наш режиссер конных номеров. Сэм, познакомься со Скивви-Сеин Toy.
Диввер поднялся и протянул руку, тут же пожалев об этом - Сэм чуть не раздавил ему пальцы.
- Меня зовут Диввер-Сехин Тхо.
Сэм улыбнулся:
- Ну, это ненадолго.
- Скивви будет заниматься маршрутным журналом.
- Пока только думаю...
Сэм взял листок и повернулся к О'Харе.
- Я этим займусь.
О'Хара кивнул, и Сэм вышел из фургона. Диввер посмотрел на Хозяина.
- Если я соглашусь, сколько вы будете мне платить?
- Восемьдесят в неделю и полный пансион.
К тому времени, когда пендианец, вернувшись домой, выспался и подумал над сделанным ему предложением, перспектива скитания по Квадранту подобно какому-нибудь кочевнику, да и еще в компании весьма необычных существ, показалась ему глупой. Это чувство усиливала обещанная оплата, которая была вдвое ниже, чем его заработок в бюро. Диввер представил себя на месте Ловкача - старый, уставший, заброшенный на чужую планету в самом конце жизни... Помимо всего прочего, английский Хозяина не вполне соответствовал уровню полученного Диввером образования.
Несмотря на бессмысленность своего пребывания в бюро и тускнеющий блеск идеалов революции, Диввер решил, что нельзя ожидать от жизни многого и следует вернуться после окончания отпуска в бюро. Случайно ему пришла в голову мысль познакомиться с последними новостями...
Отсмеявшись и поднявшись с пола, пендианец уже знал, что возьмется за новую работу. Диввер-Сехин Тхо последует за красными фургонами в их пути по странным, непредсказуемым мирам.
Новость, сыгравшая столь значительную роль в его жизни, представляла всего лишь отчет о муниципальных выборах в Вестховене. Три кандидата, боровшихся за власть с самого начала, потерпели поражение от выдвинутого и зарегистрированного в последний момент новичка. На фотографии, размещенной рядом с текстом, был изображен немолодой уже победитель, одетый в черный костюм. Его большие водянистые глаза смотрели на читателя. Цирк получит разрешение на выступление, Вестховен увидит парад, а Ловкач найдет, чем заняться на склоне лет... в роли мэра Вестховена. Как сказал он сам, это не цирк, но дел у разводилы найдется немало.
16
На исходе третьего вечера работы с "Большим шоу О'Хары" Диввер-Сехин Тхо забрался в административный фургон, который как раз загружали в шаттл для переброски к очередной стоянке. Он сел за отведенный ему стол, расположенный неподалеку от стола казначея, подавил зевок усталости, поднял ручку и начал писать.
