Голос Жан-Марка был бархатным, но губы недовольно сжаты. Жюльетта медленно сошла по ступенькам, прошла через вестибюль и встала перед ним.
– Не глупите. Я выходила. А это моя маскировка.
– Вот как? – Он протянул руку, дотронулся до ее щеки и посмотрел на следы сажи на пальцах. – И кого вы должны были изображать? Трубочиста?
Жюльетта молча смотрела на него.
Жан-Марк вынул из кармана полотняный платок и тщательно вытер пальцы.
– Полагаю, я убедительно выразился относительно ваших вылазок из дома и о нежелательности таких прогулок. И где же вы были? Гуляли по площади?
Девушка не отвечала.
– Пожалуйста, не трудитесь лгать. Я обнаружил ваше исчезновение более часа назад и видел в окно, как к дому подъехал экипаж. – Жан-Марк помедлил. – По-моему, Дантона. Я узнал возницу. В экипаже был Дантон?
– Нет, Франсуа.
– И где же вы обретались с нашим другом Франсуа?
Избежать ответа было невозможно. Жан-Марк явно не собирался сдаваться.
– Вы сами своими запретами заставили меня уйти из дома. Если бы вы вели себя разумно, я бы обошлась без…
– Куда вы ездили?
– В Тампль.
Жан-Марк замер.
– В Тампль?
– Ну мне же надо было повидаться с королевой. А как, позвольте вам заметить, могла бы я узнать, где она спрятала Танцующий ветер? Вы сказали: она единственная, кто знает, где он находится.
– Значит, вы поехали в Тампль спросить ее? – Жан-Марк тщательно взвешивал слова. – А вам не приходило в голову, что, схвати они вас, вы бы почти наверняка предстали перед коммуной и Дюпре узнал бы вас?
– Что вы так расстраиваетесь? Если бы меня поймали, я бы никогда не сказала им, что вы дали мне убежище.
– Мне ничего не грозило? А как насчет… – Жан-Марк осекся, и, когда снова заговорил, его голос звучал бесстрастно:
– Это, конечно, для меня большое облегчение.
Жюльетта удовлетворенно кивнула.
– Я так и думала. А теперь я пойду приму ванну и переоденусь. Вы не попросите Мари задержаться с ужином? – И она было направилась к лестнице.
– Нет, я ничего не буду говорить Мари. – Жан-Марк, взяв за плечи Жюльетту, круто развернул ее лицом к себе.
– Вы упросили Франсуа помочь вам в этом безумстве?
– Это было совершенно разумно. – Жюльетта пыталась вывернуться из его рук. – Я пошла к Дантону, а он уговорил Франсуа помочь. Впрочем, я думаю, Жорж-Жак и так это сделал бы. Он очень странный человек. У меня такое впечатление, что он не возражал бы…
– Вы рассказали ему о статуэтке?
– Конечно, нет. Я же не дура. Вы ведь просветили меня, что республике статуэтка нужна как символ. Поскольку он министр юстиции, то мог решить, что она нужна ему самому. Я просто сказала, что для его собственной безопасности было бы лучше, если бы меня не схватили, когда я приду в Тампль, и он со мной согласился. – Жюльетта нахмурилась. – Но я не могу больше рассчитывать на их помощь. Я надеялась найти способ уговорить Франсуа отвезти меня в Версаль, но он был совершенно непреклонен…
– В Версаль? Жюльетта кивнула.
– Королева спрятала Танцующий ветер в Версале, как все и думали.
– И она сказала вам где? – недоверчиво спросил Жан-Марк.
– Разумеется, сказала.
– Вовсе не «разумеется». Она отказывалась говорить о статуэтке в течение двух лет. Господи, никогда бы не подумал, что вы способны это сделать! И с какой стати ей вам об этом рассказывать?
– Она знает, что я не предам ее, – просто ответила Жюльетта.
– Вы же хотели продать ее статуэтку мне?
Жюльетта удивленно посмотрела на него.
– Но я думала, вы поймете, что деньги пойдут ей.
– Об этом пункте нашего соглашения вы не упоминали.
– Красть у нее я бы не стала.
– Приношу свои извинения. – Руки, сжимавшие плечи Жюльетты, слегка разжались. – Моя вера в человеческую натуру не слишком сильна, а два миллиона ливров – весьма соблазнительная сумма.
Жюльетта вопросительно посмотрела на Жан-Марка.
– Вы ведь думали и обо мне так, правда?
– Может быть, и да, – слегка улыбнулся Жан-Марк. – Мои намерения в отношении вас вызывали у меня изредка угрызения совести. И для меня было бы очень утешительно сознавать, что вы, как и большинство людей, нечестны.
– У нее был ужасный вид, – прошептала Жюльетта. – Я жалею, что пошла туда. Гораздо легче помнить ее такой, какой она была в Версале. Я не могу больше делать вид, что забыла ее.
