Между тем вспышки, которые поначалу сверкали далеко над морем, заметно приблизились и усилились. К тому же в природе нарастало напряжение, ощущалось, что сильная гроза неизбежна. Если задержатся, не будет нужды копать до воды, она сверху зальет свежую яму, и пусть потом кто-нибудь попробует доказать, что четверка наказанных схалтурила.
– У меня уже под лопатой хлюпает, – устало произнес Драмиррес. – Давайте поднажмем, совсем немного осталось.
– Ага, – произнес Айлеф. – Так спать охота, что мочи нет.
– Я уже здесь завалиться готов. Особенно если Айриция бочок погреет.
– Трессинги тебе бочок погреют, – без малейшей паузы отозвалась белобрысая здоровячка.
– Злая ты.
– Пожалуйся на меня Тарайре, может, и пожалеет. Тем более тебе беленькие нравятся.
– Только смотри, чтобы не стал ее тридцать первым клиентом, – предупредил Бвонг.
– А чего это ты за меня беспокоишься?
– Кто сказал, что я беспокоюсь за тебя? Я о себе думаю.
– Это как?
– А очень просто – если мы ради крысы копаем такую ямину, то страшно представить, сколько придется рыть ради дохлого клоуна.
Айлеф, воткнув лопату в холм вывороченного торфа, замер, поднес ладонь к уху, после чего тихо спросил:
– Вы ничего не слышали?
– Слышу, как бурчит у меня в животе, – буркнул Драмиррес. – Мы несколько месяцев просидели в ящиках, потом не знаю как долго питались сырыми устрицами и крабами, а здесь нас кормят мало, да и то вонючей рыбной баландой. И я слышал, что этой бурдой кормить будут и завтра. Вроде как варится она специально для новеньких, другое опасно для брюха начинающих рашмеров. Ерунда полная, мое брюхо что угодно переварит, на отмелях Чечевицы уплетал все подряд за милую душу.
– Помолчи, Драмиррес, – с нажимом попросил Трой, тоже прекратив копать. – И лопатами не гремите, постойте тихонечко. – Вслушиваясь во мрак, кивнул: – Да, Айлеф, я тоже слышу.
– Рядом кто-то ходит, шлепает по воде, – добавила Миллиндра.
Слабый магический источник мог осветить окрестность на несколько шагов вокруг себя и прогнать из нее кровососущих насекомых. Но дальше он бессилен, так что рядом во тьме могут скрываться огромные чудовища, и ты не сумеешь их разглядеть.
– Вроде бы двое, – предположил Драмиррес. – Или больше. Как-то очень уж быстро ногами перебирают, так совсем мелкие дети ходят.
– Может, просто взрослые бегут? – предположил Айлеф.
– Взрослые бегают не так. Совсем другие шаги.
– Откуда ты знаешь?
– Я наблюдательный, я все примечаю.
– Как можно отличать одни шаги от других?
– Ну ты ведь, наверное, плохое сено от хорошего отличал? Вот так и у меня с шагами.
– Да когда ты уже отстанешь с этим сеном?!
Трой, ухватившись за лопату, которую до этого вонзил в дно неровного раскопа, вывернул кусок торфа и увидел, что ямка начала быстро заполняться водой.
– Все, на дне вода стоит, можно считать, что докопались, хватит спины рвать. Уходим, мне не нравятся эти непонятные шаги, это вряд ли жабы носятся. Айлеф, ты иди впереди, за тобой Миллиндра со светляком и Айриция, а за ними все остальные. Держите лопаты наготове, кто бы ни выскочил из темноты, не позволяйте ему добраться до Миллиндры.
– Я умею за себя постоять!
– Верю, но твое дело – светляк. Без света нам туго придется.
Со стороны моря сверкнуло сильнее прежнего, на миг осветив округу. Трой успел увидеть унылую поросшую болотистой растительностью равнину, там и сям отражающую блеск молнии зеркальцами многочисленных луж и озер.
И еще кое-что успел заметить. Две тощие фигурки с неправдоподобно длинными руками, болтающимися до уродливо вывернутых колен. Слишком краток был миг, да и на фоне тростника разглядеть детали трудновато, но увиденного вполне хватило, чтобы понять главное – если это не привиделось, к ним приближаются кто угодно, но только не люди.
– Быстрее! – напряженно произнес Трой.
– Ты что-то увидел?! – не оборачиваясь, с испугом спросила Айриция.
– А сама-то как думаешь?!
– И кто там?!
– Не знаю, но их двое, и это вряд ли люди. Похожи на трессингов, но не уверен. Не вздумайте только бежать, ноги на кочках переломаете. Просто уходим быстрым шагом.
Шлепки пугающих шагов за спиной стихли – неведомые преследователи добрались до сухого участка. Именно на нем проштрафившаяся семерка выкопала злосчастную яму. Теперь не понять, как велик разрыв, увидеть ничего невозможно, слух не помогает. Это нервировало еще больше, приходилось прилагать усилия, чтобы не наращивать темп, не ускоряться до состояния, при котором волей-неволей побежишь сломя голову. Болото лишь со стороны кажется ровным, кочек и коварных ямок хватает, они даже днем представляют проблему, а при тусклом дергающемся свете шарика, который закреплен на кончике шеста в руках быстро шагающей Миллиндры, очень трудно замечать такие ловушки.
