– И как же он узнает? По могильному холму?
– Зарывать крысу нам не приказывали, этим займутся другие проштрафившиеся.
– Кто?
– Не сомневайся, в школе их найдут быстро, и хорошо, если это окажемся не мы. Утром кто-то проверит глубину и доложит сэру Файеррису. Так что давайте все сделаем как надо, чтобы он не смог ни к чему придраться.
– Я им в землекопы не нанимался, – буркнул Драмиррес.
Трой, загнав в торф лопату, согласился:
– Я тоже, но здесь нам деваться некуда. Придется обыгрывать их в чем-нибудь другом.
– Ну да, конечно, их обыграешь. Спасибо Бвонгу, хоть он порадовал.
– За что мне спасибо? – спросил толстяк.
– За то, что кинул в рожу нашего командира крысу, а не дохлого коня. Для него мы бы копали могилу недели две.
По болоту прокатился кошмарный звук – душераздирающий клекот, перемежаемый утробными завываниями. Все замерли, тревожно переглянулись. Драмиррес прокомментировал неведомый шум нервным смешком и с плохо скрываемыми нотками опасения произнес:
– Похоже, у трессингов брачный сезон и прямо сейчас кто-то из них влюбился в олухов, которые посреди ночи копают яму на болоте.
– Это никакие не трессинги, – возразил Трой. – Трессинги так не орали, и вообще они обычно помалкивали.
– Ну так в брачный сезон у них все иначе, разве не помнишь, что рассказывал сэр Транниллерс.
– Такое он не рассказывал.
– Бежим? – то ли спросил, то ли предложил Айлеф. – До школы недалеко.
– Никто никуда не бежит, – заявил Трой. – Это не трессинги.
– Почему ты так уверен в этом? – без намека на страх или волнение спросила Миллиндра.
– Потому что трессинги убивают людей, а наша смерть сэру Файеррису не нужна.
– Это и правда не трессинги, – согласилась девушка. – Мой отец много путешествовал, он говорил, что на болотах, которые далеко на юге, водятся жабы размером с небольшую собаку. Ночами они кричат так, что даже самый смелый человек может поседеть. Но сами они безобиднее цыплят. Он даже пытался изобразить их крики.
– Я, кажется, понял, в чем дело, – усмехнулся Трой. – Хитро придумано.
– Ты о чем? – не понял Драмиррес.
– Все мы – заноза кое-где у сэра Файерриса. Таких, как мы, неплохо бы обломать как можно быстрее и унизительнее. Для этого и заставили копать посреди ночи. Если Миллиндра права, гигантские жабы обитают в этой части болот и только-только начинают пробовать голос. Дальше они запоют по-настоящему, мы должны перепугаться и побежать назад, чтобы колотить в ворота школы и просить нас впустить. А утром всем расскажут, что мы жалкие трусы, боимся каких-то бородавчатых лягушек. После такого нас на смех поднимут.
– На смех поднимут, если ты ошибся и сейчас из темноты выйдет зубастое чудовище размером с крепостную башню, – пробурчал Драмиррес.
– Тебя никто здесь не держит, так что можешь мчаться к школе и колотить в ворота. А я буду копать яму. Сэр Файеррис сильно во мне ошибся, бегать от жаб точно не стану.
– За смешного слабака меня держишь? Да я выкопаю эту яму ниже воды, и пусть даже все чудища этого проклятого острова выстроятся вокруг нас в три круга.
Северянин вдвое старательнее заработал лопатой и даже начал насвистывать какую-то легкомысленную мелодию. Уловив мотив, его подхватил Айлеф, а потом и Бвонг присоединился. Сбивался с ритма, невпопад, но старался.
Миллиндра, пытаясь работать так же старательно, как все, покачала головой:
– Бвонг, у тебя совсем нет музыкального вкуса. А еще вы все сумасшедшие.
– А сама-то кто? – с насмешкой поинтересовался Драмиррес.
– Такая же, как вы.
– Вот то-то, Веснушка. Мы все психи, это мне в нас и нравится. У кого-нибудь найдется кусок мела или угля?
– Зачем? – удивился Храннек.
– Хочу написать на боку крысы «командир Гнадобис».
– За такое нас опять накажут, ведь хоронить будут другие.
– Но согласитесь, что дело того стоит.
* * *
Яма углублялась, из-за этого выбрасывать торф становилось все труднее и труднее, к тому же чем ниже, тем он тяжелее из-за влаги, до которой, похоже, осталось совсем чуть-чуть. Со всех сторон доносились душераздирающие завывания, на них больше не обращали внимания. Будь это и впрямь монстры, они бы давно разорвали в клочья семерку копателей. После такой какофонии и без слов Миллиндры понятно, что источниками кошмарных звуков являются вовсе не чудовища, ведь такому количеству монстров не прокормиться на столь скудной земле. Да и где бы они смогли все спрятаться при свете дня? Это кто-то безобидный и вездесущий, так почему бы и не жабы? На болотах им вольготно: множество мошек и комаров, от которых можно спастись только поблизости от магического светляка, который отпугивал мелкую пакость. В любое время года здесь сыро. Райское местечко для земноводных.
