— В этом году, — Касси смотрела прямо в тревожное лицо Кенуорда, — если мне удастся все устроить, они смогут соблюсти традиции.
Она надеялась, что Уилл, как хозяин двух пленников и его возлюбленной Беаты, не запретит подобное празднование, особенно если учесть, что Касси с удовольствием возьмет на себя все заботы. Более того, она хотела, насколько это возможно, сама приготовить все, что требовалось.
— Может быть, у нас и нет отборных продуктов для праздничного стола, но уж наверняка в лесу полно деревьев, из которых можно выбрать святочное бревно!
— Но, — Кенуорд чувствовал неловкость, возражая Касси, и его кадык быстро двигался от судорожных глотков, — в прошлом году для этого не срубили ни одного дерева! — Он чувствовал, что должен обратить ее внимание на это упущение.
Касси встала, а ее решительные глаза продолжали твердо смотреть на юношу, который вроде бы намерен ей помешать.
— Где-нибудь в этом огромном лесу должно же лежать упавшее дерево, вполне высохшее, чтобы пригодиться нам.
Кенуорд, знавший робкую натуру девушки, в последнее время с удивлением замечал, как в ней крепнет спокойное мужество, и сейчас не мог сдержать широкую улыбку. Если с ней могло произойти такое чудесное превращение, стало быть, и у него есть надежда?
— Правда, — с готовностью согласился он, горя желанием доказать свою готовность прийти ей на помощь. — Может быть, это займет некоторое время, но, если постараться, у нас все получится!
— Над чем же вам нужно «постараться»? — прозвучал низкий голос, разрушив невидимую связь между Касси и Кенуордом.
Касси мгновенно взглянула на фигуру, стоящую в открытой двери. Господи, как он высок! Его присутствие почти лишало ее здравого смысла, но она отважно пересилила себя и прямо встретила взгляд его глаз. Она выигрывала время, чтобы наиболее убедительно изложить Уиллу свою просьбу и набраться для этого мужества. Но, повторяла она себе, что необходимо сделать, должно быть сделано! Она глубоко вздохнула и сделала к нему несколько шагов, молясь, чтобы отважная улыбка скрыла волнение, от которого отчаянно билось сердце.
— Мы хотим поискать в лесу упавшее дерево, чтобы сделать из него святочное бревно!
Уилл нахмурился, и оба поняли, что он отвергает эту мысль. Сразу же решив, что, начав, она должна изложить ему весь свой план, Касси продолжила, не дав Уиллу ответить:
— Более того, я намерена с помощью Эдны и Беаты устроить прекрасный праздник для всех обитателей Кеншема как на Рождество, так и на святки.
— И это все? — В насмешливом вопросе слышалось как удивление грандиозным планом этой строптивицы, так и изумление мужеством, с каким она отстаивала его. Во взгляде Уилла мелькнул смех.
— Нет, — поспешно ответила она. — Я хочу открывать ваш дом в каждый день святок и приветствовать ваших людей, которые захотят воспользоваться щедростью своего господина и насладиться элем, праздничными играми и веселым обществом!
Такая дерзость поистине потрясла Уилла, но ему понравилось, как ее сладкие, как ягода, губы сжались в прямую линию.
— Я тоже прошу разрешить это празднество! — присоединился к просьбе Кенуорд, шагнув вперед и встав рядом с Касси. — В праздничные дни мне не хватает замка и моей семьи, а соблюдение традиций, несмотря на расстояние между нами, облегчило бы мое одиночество! — Стыдясь выраженных вслух детских чувств, юноша переминался с ноги на ногу, но твердо встретил направленный на него взгляд рыцаря.
Это признание потребовало от юноши определенного мужества, и Уиллу захотелось удовлетворить хотя бы первую просьбу. Однако что-то удерживало его.
— Мне очень жаль, но у меня нет времени выполнить вашу просьбу. Сегодня прискакал гонец и призвал меня на гораздо более важное дело, поэтому наша прогулка и закончилась так рано. Я вернусь только поздно ночью. — Последние слова он произнес с бесстрастным выражением лица. — У моих людей есть достаточно дел, и они не могут сопровождать вас в ваших поисках.
Касси увидела, как он внутренне сопротивляется ее предложению. Она печально поникла, и Уилл мгновенно почувствовал угрызения совести за то, что нанес такой удар по ее все возрастающей уверенности в себе. Но, как бы он ни сожалел, отказ был неизбежен: он не мог не прийти на зов своего сеньора, как бы ему ни хотелось угодить Касси.
