— Господин Кавано, — приветливо склонил голову Колхин, когда Арик подошел к нему. — Рад видеть вас. сэр.
— Здравствуйте, — кивнул в ответ Арик, заметив краем глаза, что другие телохранители сразу потеряли к нему интерес. — Где он?
— Внизу. — Колхин указал на первый ряд сидений.
Арик присмотрелся. Галерея не была заполнена и на четверть, так что в приглушенном свете он сразу же заметил седую гриву отца. Он сидел отдельно от всех, и даже со спины было заметно, как поникли плечи лорда Стюарта под горестным бременем.
— Мелинда еще не прилетела?
— Нет, — покачал головой Колхин. — Но она скоро будет. Она контролировала важную операцию на Келадоне, поэтому опоздала на наш рейсовый корабль. Полчаса назад мисс Кавано прибыла в Чередоват. За ней отправился Парлан.
— Хорошо. Проведите ее к нам, когда она прибудет, ладно?
— Конечно.
Внизу, на трибуне, стоял парламинистр Харли Максвелл и вдохновенно рассказывал слушателям о мерах, предпринятых миротворцами, и о необходимости финансирования дальнейших проектов. Арик пробрался к отцу.
— Привет, папа. — Он опустился на сиденье рядом.
— Арик! — выдохнул лорд Стюарт, пожимая руку сына и тщетно пытаясь улыбнуться. — Спасибо, что прилетел.
— А как иначе? — откликнулся Арик, вглядываясь в родное лицо. За последние три недели появились горестные складки у рта и несколько новых морщин на лбу. Отец тяжело переживал потерю. — Как ты?
— Лучше, чем ты думаешь. — Старший Кавано еще раз безуспешно попробовал улыбнуться. — Конечно, мне тяжело. Но ведь рано или поздно такое случается с каждым.
Карьера военного связана с риском. Фейлан это понимал, когда надевал форму.
— Он не просто понимал это, папа, — напомнил Арик. — Он с семи лет мечтал попасть к миротворцам. — И, улыбнувшись от нахлынувших воспоминаний, добавил: — А от бумажной работы его просто тошнило.
Отец покосился на него:
— Он рассказывал тебе о нашей ссоре?
— У нас не было секретов друг от друга. — Арик с трудом сглотнул комок, внезапно вставший в горле. Он тоже тосковал без Фейлана. Но признаваться в этом не желал даже самому себе. — Я помню, как он бушевал у меня в кабинете. Кричал, что готов податься в пираты, лишь бы не похоронить себя заживо в каком-нибудь офисе «Кавтроникса». Я его целых полчаса успокаивал.
— Да, на него похоже, — покивал старший Кавано. — Верно, он терпеть не мог кабинетную работу, но даже в миротворческих силах ему не удавалось ее избежать. Может, это и к лучшему, что он не успел дослужиться до высших чинов.
— Может быть, — отозвался Арик, разглядывая сидящих в партере и лихорадочно подыскивая другие темы для разговора.
Хотя отец бодрился, но все зловещие признаки были налицо. После внезапной смерти матери лорд Стюарт несколько месяцев был не в себе, его здоровье серьезно пошатнулось. Он замкнулся и некоторое время прожил затворником. С тех пор прошло пять лет. Арик опасался, что на этот раз отцу еще труднее будет пережить утрату.
— О чем это они спорят? — спросил он. — Серьезные неприятности?
— Ты и представить себе не можешь, насколько они серьезные, — ответил отец. — Я не написал тебе о том, что Фейлан погиб не в случайной стычке. «Киншаса» взорвалась в ходе полномасштабного сражения. Она была уничтожена вместе с остальными кораблями спецподразделения «Ютландия».
— Со всеми кораблями?! — Арик от изумления аж привстал.
— Погибли все восемь кораблей, — кивнул старший Кавано. — Выживших нет.
У Арика мороз прошел по коже. Оказывается, слухи все-таки не были беспочвенными. Теперь понятно, почему десантники расставлены по всему зданию Парламента.
— Где это произошло?
— У Доркаса. В нескольких световых годах от этой системы, если быть точным.
— Известно, кто разбил нашу эскадру?
— Известно только, что это какая-то новая раса, — ответил отец. — Это ясно из донесения дозорных кораблей. Никто не знает, с кем мы столкнулись и откуда они пришли.
Арик медленно опустился обратно в кресло. Новая раса, которая осваивает просторы космоса… И первая же встреча с ней закончилась кровопролитием.
— И что решило командование миротворцев?
— Готовиться к войне, — махнул рукой лорд Стюарт в сторону взбудораженного партера. — И, судя по всему, никто по этому поводу особенно не расстроился.
