Он не хотел кончать… нет еще.
Он хотел, чтобы это продолжалось вечно.
— О! О! О! — выкрикивала Юлия, извиваясь под ним и выгибая спину. Ее привлекательное личико блестело от пота. — О… пожалуйста! Пожалуйста! — вскрикивала она. — Я люблю тебя, я люблю тебя!
Михаил проникал все глубже и глубже, приближаясь к завершению, но все еще удерживал себя. Волны острого наслаждения спиралью проходили по его телу, пока он играл Юлией, как музыкальным инструментом. Она была подвержена множественным оргазмам и не могла сдерживать крика.
После шестого ее оргазма он наконец позволил себе кончить. Он всем телом до кончиков ногтей ощутил острое наслаждение; оргазм, потрясший его, был настолько мощным, что несколько секунд ему казалось, что он умер.
Но когда Михаил откинулся на постель рядом с танцовщицей настолько пресыщенный, что почти не мог ни двигаться, ни говорить, Юлия внезапно вскочила с кровати и схватила халат, висевший на стуле.
— А теперь ты должен уйти, — объявила она.
— Что? — глупо переспросил он.
— Я сказала, что ты должен уйти. Одна ночь… Помнишь, что я сказала тебе? У меня уже есть любовник и иногда — не часто — он приходит по утрам, и я хочу привести в порядок комнату на случай, если он придет сегодня.
— Но…
— Держи, — сказала она, протягивая ему форменные брюки с заутюженными стрелками.
Отрезвевший, Михаил бродил по улицам. Было ниже нуля, воздух бодрящий, а на перламутрово-сером небе над шпилями и крышами домов все еще видны звезды. Дыхание вырывалось изо рта клубами белого пара.
Его ошеломило и рассердило происшедшее. Как она могла требовать, чтобы он любил ее, испытывать такое наслаждение и утверждать, что любит его, а потом прогнать, как будто он посторонний — человек, переспавший с проституткой?
Кто этот значительный субъект, ее постоянный любовник? Зачем она выкрикивала «я люблю тебя», если не испытывает к нему никаких чувств? Если он завтра снова придет в Большой, он, может быть, получит ответ.
— Уходи, — сказала Юлия вечером после представления. Она была одета в свою меховую шубку, соболья шапочка скрывала ее красивые светлые волосы. — Уходи.
— Нет, — возразил он. — Не уйду до тех пор, пока ты не скажешь мне почему.
Она сердито пожала плечами и облизнула полные красные губы.
— О чем тут говорить? Ты красивый мужчина и понравился мне. Мы использовали друг друга. Что в этом такого уж волнующего и нового? А теперь я хочу, чтобы ты оставил меня в покое!
— Но ты говорила…
— Ничего я не говорила. И ничего не чувствовала. Неужели до тебя не доходит? А теперь, если ты не оставишь меня тотчас же, я позову Дмитрия… Он выбросит тебя.
Михаил сокрушенно посмотрел на нее. Он все еще верил, что она любит его. Должно быть, что-то произошло… Возможно, любовник избил ее или запугал.
— Сомневаюсь, что ему удастся, но если ты этого хочешь, пусть будет так, — коротко бросил он и повернулся на каблуках.
В этом месяце занятия в ГРУ еще не начнутся. Он знал, что это будет изнурительное расписание, включающее стрельбу из винтовки и пистолета, использование автоматического и полуавтоматического оружия, таэквандо. Потом его перевезут на большую загородную дачу в Кучино, неподалеку от Москвы. Здесь он узнает, как использовать яды и наркотики, которые растворяются в организме через несколько минут после применения, создавая впечатление естественной смерти. Его научат стрелять газом из специальных эжекторных ружей, настолько опасных даже для стреляющего, что ему придется принимать противоядие, прежде чем выстрелить. Его научат использовать работающее на батареях оружие, спрятанное в пачках для сигарет или ручках, пластиковые взрыватели и решать деликатные вопросы организации саботажа и диверсий. А еще ему предстоит освоить курс применения ножа и гарроты.
Михаил не хотел сейчас думать об этом. На уме у него была только Юлия, а не курс профессионального убийства.
Он стал каждый вечер приходить в Большой, но больше не заходил за кулисы, а незаметно ждал в переулке у театра, надеясь хоть мельком увидеть танцовщицу, уходящую со своим высокопоставленным любовником, кто бы он ни был.
