Поздно вечером она уже летела рейсом «Бритиш эйруэйз» в аэропорт Кеннеди, где должна будет пересесть на американский самолет до Гонолулу, Затем третий двадцатиминутный перелет на Мауи. Она уже сняла модный брючный костюм из темно-зеленого шелка, который носила в Париже. Теперь на ней были заурядные Леви и футболка с надписью УКЛА [11], — типичная одежда студентки-выпускницы. Без косметики лицо стало обычным, и никто не обращал на нее внимания.
Когда она была подростком в barrio [12], то возглавила банду, называвшую себя Los Tigres Negros — Черные тигры. Именно тогда она обнаружила, что имеет большой талант к перевоплощению и могла принять вид любого человека, почти стать им. Она могла изменить свою внешность настолько, что однажды даже собственный муж не узнал ее. Мария превратила это умение в капитал, научившись профессионально использовать все уловки перевоплощения — парики, пластические массы, грим, театральный клей, очки, искусственные родинки и прочие средства.
В полете над Атлантикой она откинулась в кресле, давая возможность своей новой сущности просочиться в нее и проникнуть в каждую пору тела.
Аранья. По-испански — паук. Образ заставил ее подумать о самке-убийце — черной вдове. Намного более впечатляюще, чем ее обычная скучная роль домохозяйки, матери и наложницы.
Убийца.
Аранья остановилась в отеле «Вайлеа Бич» на Мауи, предъявив фальшивый паспорт. Роскошный отель выходил окнами на бирюзовый океан и каменистые острова Кахулави и Молокаи, остров побольше — Ланаи чуть виднелся легкой голубоватой дымкой на горизонте.
Но ее не интересовало великолепие окружающей природы, если оно не имело отношения к достижению ее цели.
Хотелось бы ей знать, зарегистрировались ли в гостинице ее мишень Билл Лауэри и его подружка Мэгги Тиздейл. Лауэри — конгрессмен от Калифорнийского избирательного округа из-под Сан-Франциско. Старейший член Межштатного энергетического комитета в Вашингтоне, он был открытым врагом определенных японских деловых кругов, активно выступал за строгие таможенные тарифы на японский импорт. Японский картель хотел избавиться от него.
Удостоверившись, что дверь заперта и ей не грозит вторжение горничных, она подошла к чемодану и стала собирать автоматическое оружие, которое забрала в камере хранения в аэропорту Кахулуи. Оно было снабжено современным глушителем, и выстрел звучал не громче, чем шум от задвигаемого ящика письменного стола.
Собрав оружие, она тщательно спрятала его в хозяйственную сумку, затем надела шорты и футболку. С помощью красноватого грима придала коже характерный для вновь прибывших туристов цвет «вареного омара». И наконец, сунула ноги в шлепанцы, какие продаются в любом Гавайском магазинчике, и взяла большую соломенную сумку.
Затем вышла из комнаты, повесив на дверь табличку «Не беспокоить».
Пора на разведку.
Может быть, ее мишень в баре — вот с чего она начнет.
Конгрессмен Билл Лауэри и его подружка Мэгги Тиздейл, с которой он жил уже два года, ссорились, выходя из бара, оба в состоянии легко наркотического опьянения от pina coladas [13], которыми славился отель. Ему было уже пятьдесят, и он слегка отяжелел, лицо его покраснело после трехдневного пребывания в Гонолулу, откуда он прибыл. Она выглядела далеко за тридцать и была сильно накрашена.
— Я видела, как ты пялился на нее, — обвиняла Мэгги. — Эти огромные силиконовые сиськи почти вываливались из маленького лифчика. Тебе должно быть стыдно, Билл. По крайней мере, мог бы проявить хоть немного такта и не глазеть с вожделением на других, когда я с тобой. Как ты думаешь, что я должна чувствовать в этот момент?
— Ты должна чувствовать себя польщенной, — парировал Билл, проглатывая слова. — Я с тобой, значит ты тоже чертовски хорошенькая.
— Дерьмо, — продолжала Мэгги, — на самом деле…
В нескольких шагах позади них не спеша шла Аранья, с большой хозяйственной сумкой из ближайшего магазина купальных костюмов.
Через несколько секунд после того как конгрессмен и его подружка зашли в свою комнату, Аранья постучала в дверь.
— Кто? — раздался голос Лауэри.
— Горничная, — отозвалась Аранья.
