Орхидея, восхитительная в костюме в черную и белую клетку от Эскады, с рыжими кудрями, пламенеющими в ярком свете прожекторов, расположилась в таком же кресле рядом с ней.
Три телекамеры направлены на них. Одна — центральная, с красным огоньком, показывает, что они в кадре.
— Девушки, каково же быть самым популярным вокальным ансамблем года? Как изменилась ваша жизнь, и рады ли вы этим изменениям? — спрашивала Барбара, обращаясь в первую очередь к Валентине. Одетая в кремовый костюм от Шанель и темно-синюю полосатую блузку, она наклонилась вперед, ее светло-карие глаза блестели.
Валентина на долю секунды заколебалась. Кажется, Барбара с самого начала стала задавать свои обычные и не совсем приятные вопросы. Очевидно, каждый бы признал, что он с удовлетворением воспринимает все происходящее: они стали мировыми знаменитостями. А кому бы это не понравилось? Роскошь, аплодисменты, внимание, блестящие мужчины, повсюду следующие за ними.
Например; Бен Пэрис — секс-звезда, герой «Мужчин на войне» и других боевиков. Он преследовал Валентину уже девять месяцев, засыпая ее цветами, бесконечно звонил по телефону и молил, чтобы она слетала с ним в Лондон хотя бы на ленч. У Бена была репутация непревзойденного волокиты. Он считал, что ему достаточно только позвонить, и она упадет к его ногам, как все прочие. Но мысль влюбиться в Дон Жуана вызывала у Валентины отвращение. Она не хотела быть одной из сотен. Ей хотелось быть единственной.
— Вижу, вам нужно время, чтобы обдумать этот вопрос, — вмешалась Барбара, чтобы прервать паузу. — Может быть, роскошная жизнь знаменитостей совсем не такая, как ее рекламируют? Что об этом думают ваши родители? Насколько мне известно, они не слишком довольны.
— Это не так. Они оба очень волнуются за нас и радуются нашим успехам.
Интервью продолжалось, прерываемое записями с их концертов и видеоклипами. Камеры придвинулись для крупного плана, когда Барбара задала свой следующий вопрос.
— Как сестры относятся друг к другу? Нет ли между вами соперничества… ревности?
— Ну нет, — ответили обе почти в один голос.
— Но, безусловно, должен быть хотя бы крошечный укол ревности, так как ты, Валентина, кажется, ведущая певица, а Орхидея… роль Орхидеи менее заметная.
Вопрос заставил Валентину слегка сжаться, а Орхидею вспыхнуть.
«Ревность» — непроизиосившееся никогда слово повисло в воздухе между ними.
Валентина стала поспешно отрицать такое утверждение.
— Это неправда. Без Орхидеи песни не зазвучали бы. «Голубые Орхидеи» — дуэт, Барбара. И Орхидея к тому же получает больше писем от поклонников, чем я, — добавила она.
— Орхидея, ты талантливая, красивая молодая женщина, — Барбара, улыбаясь, посмотрела на нее, затем в свои записи, — бульварные газеты упиваются твоими романами. Однодневные гастроли с европейскими плейбоями и гонщиками, развлечение с молодым членом британской королевской семьи, претендентом на престол. Ты знаешь, о ком я говорю. А также бейсболист Роман Соленски. Есть доля правды во всех этих историях? И правда ли, что у вас обеих была связь с Беном Пэрисом?
Орхидея хихикнула.
— Нет, не правда, Барбара… по крайней мере, не стопроцентная. Вэл никогда не спала с Беном Пэрисом. А я спала.
— Еще один перерыв, леди и джентльмены, — быстро прервала разговор Барбара.
Орхидея протянула ладони в зал, как бы вбирая в себя энергию, льющуюся от ревущей и аплодирующей публики.
Взявшись за руки, они с Валентиной вместе сбежали со сцепы под оглушительный рев зрителей.
— О Боже, — вздохнула Валентина. — Автографы.
Толпы людей заполнили все пространство за кулисами — здесь бесцельно слонялись исступленные поклонницы, репортеры, члены местного клуба фанатов. Сюда же пришли и друзья Ледереров из Детройта — Даг Шуботс и Марвин, и Ноула Голдман.
Утомленные девушки раздавали автографы до тех пор, пока у них не онемели пальцы.
У артистической уборной Орхидею ожидал посетитель.
— Привет, красотка! — улыбнулся красивый мужчина с глубокими ямочками, блестящими темными кудрями и прямым, как у итальянских статуй, носом.
— Роман! — вскрикнула Орхидея.
— Я успел на последние полчаса — ты была великолепна!
