— Конечно, — согласилась Орхидея, но не двинулась с места, чтобы накинуть халат, который протягивала Эбби. Ее пронизывал ужас! От потрясения, вызванного предательством Элайджи, она уже оправилась. Эбби помогла понять, что ей была уготована всего лишь роль удобной любовницы красивого мотаунского администратора.
— Этот смазливый парень не стоит того, чтобы по нему сохнуть даже одну крохотную секунду, — заявила Эбби.
Но сейчас она опасалась другого, еще более тяжкого предательства. В ее душе таился глубокий внутренний страх, что люди воспримут Вэл как настоящую звезду, превосходную певицу. Боже, она так любит Вэл, но этого не перенесет.
— На землю, Орхидея… на землю, — усмехнулась Эбби. — Ты опять мечтаешь о золотом диске? Но ты не получишь его, стоя в уборной.
Орхидея схватилась за край белой раковины.
— Я… я думаю, меня вырвет, — произнесла она дрожащим голосом.
— Нет, не вырвет, — заявила Эбби, набрасывая на плечи Орхидеи голубой хлопчатобумажный гримерный халат и подталкивая ее к двери. — Ты не должна даже думать об этом — и точка.
Сделали перерыв для рекламы, и теперь Дик Кларк, вечно молодой и красивый, совещался с женщиной в джинсах, с наушниками на голове. Эбби едва могла расслышать, о чем они тихо говорили. Что-то о слишком узких юбках.
Сердце Эбби упало при мысли, что они, возможно, говорят о костюмах, слишком облегающих фигуры, которые она выбрала для Валентины и Орхидеи.
Но затем, слава Богу, Кларк покачал головой и одобрительно поднял большой палец вверх. Эбби с облегчением вздохнула. Дик Кларк создал популярность многим звездам, начиная от Чабби Чекера и кончая Сонни и Шер.
Ассистент постановщика прошел через студию и стал инструктировать девочек, где им встать, одновременно выбирая тех, кто будет танцевать перед камерой. Наверху главный осветитель на операторской тележке тоже готовил свою аппаратуру для ближнего плана, с которого начнется номер.
Режиссер протянул руку по направлению к окнам, где помещалась кабина управления, и внезапно ритмичное вступление к «Хорошеньким девушкам» заполнило помещение.
— «Я хорошенькая девушка, поцелуй меня. Поцелуй меня долгим и страстным поцелуем. Я не могу думать ни о ком, кроме тебя».
Валентина выплескивала любовь перед микрофоном, синхронно произнося слова под фонограмму, записанную после долгих многочасовых репетиций. Рядом с ней Орхидея медленно волнообразно выгибала тело, ее голова откидывалась назад, когда она тихо и проникновенно напевала. «Солнечный» прожектор мерцал и искрился, освещая их короткие узкие платья с блестками.
— «Мое тело принадлежит тебе, детка. Целуй меня долго, целуй меня страстно…»
Эротичная и мелодичная песня пришлась по вкусу молодежи в студии, и она отреагировала взрывом эмоций. Эбби Макей с удовлетворением наблюдала, как публика, забыв все наставления, столпилась у сцены.
— Голубые Орхидеи! Голубые Орхидеи! — пронзительно кричала девушка, схватив Эбби за руку и встряхивая ее. Черная тушь, смешиваясь со слезами, текла по ее щекам. — О Боже, Боже! Как они прекрасны!
— Это мои девочки, — удовлетворенно улыбаясь, сказала Эбби.
«Хорошенькие девушки» возглавили список «хитов» журнала «Билл-боард». В течение трех недель ее передавали радиостанции по всей стране. Довольный Элайджа стал готовить концертное турне, включающее двадцать восемь городов.
— Подумайте об этом, дорогие слушатели, — сказала Барбара Уолтерс, глядя прямо в камеру. — Это две красавицы-сестры, которым только по восемнадцать лет, и каждый раз, когда они включают радио, то слышат свои собственные голоса. Их песни возглавляют все списки шлягеров, их видеоклипы постоянно показывают по МТБ. О «Роллинг стоунз» только что поместили статью с иллюстрацией на обложке журнала, а их фотография украсила обложку «Космополитена» в этом месяце. Впервые в своей истории «Космо» напечатал на обложке двух прекрасных женщин. Они только что завершили сенсационное турне по Европе, ему предшествовали проходившие с аншлагом гастроли по Соединенным Штатам.
Валентина, в темно-красном костюме от Сен-Лорана, с буйной шевелюрой непокорных черных кудрей, сидела в мягком кресле лицом к Барбаре Уолтерс.
