— Я плачу, потому что ты сказал правду: мне пришлось причинить боль Майлзу и Лайле, чтобы выполнить свой долг. И это хуже всего.
— Может, ты все же расскажешь мне, что это за долг?
— Ты не поймешь. — Виолетта грустно покачала головой.
— Пока что я и правда ничего не понимаю… Зачем тебе понадобились деньги? И почему ты ограбила банк, вместо того чтобы просто…
— Украсть их у Майлза? — Глаза ее гневно засверкали. — Ты за кого меня принимаешь?
— За ненормальную!
Грегори покрутил пальцем у виска, повернулся и пошел к костру. Виолетта слышала, как он бормочет:
— И этот старый пень сказал: «Просто найди ее и привези домой! Для человека с твоими способностями это не составит труда! « А я и купился…
Виолетта улыбнулась сквозь слезы и вытерла заплаканное лицо рукавом рубахи. Несмотря на перепалку, настроение ее улучшилось. И еще она подумала: Грегори был недоволен ее словами, но не рассердился. Он прекрасно умеет держать себя в руках. Как Майлз.
Мысль о «дядюшке», которого она искренне полюбила, вновь причинила ей боль. Но она постаралась ожесточить свое сердце: ее план не прост и в нем нет места угрызениям совести. Чтобы отомстить людям, исковеркавшим ее жизнь, она должна стать похожей на них — безжалостной и жестокой.
Потом Виолетта вернулась мыслями к Грегори. Надо придумать какую-нибудь историю, чтобы объяснить ограбления. И чтобы держать его рядом, но не подпускать слишком близко. В голову ей пришла неплохая идея, и Виолетта, улыбаясь, пошла к костру. Но улыбка быстро исчезла с ее лица, когда Грегори сказал, что сегодня ночью они будут спать вместе.
— Если нас обнаружат, мы ни у кого не вызовем подозрений, — объяснил ей Грегори. — Ты была одета мужчиной, когда грабила банк, поэтому, надеюсь, власти будут искать двоих мужчин и не обратят внимания на мужчину и женщину.
— А я думаю — нам стоит по очереди сторожить лагерь, — пробурчала Виолетта, хотя валилась с ног от усталости. Да и Грегори тоже, судя по всему, был порядком измучен.
— Любой из нас может заснуть во время дежурства — мы слишком устали. А так мы можем лечь спать, и если полицейские на нас наткнутся, скажем, что мы молодожены и едем к твоим родственникам в Канзас.
— Мне не нравится твое предложение, — вздохнула Виолетта, подумав, что его идея близка к истине, хоть он и не подозревает об этом.
Клайн в ответ сердито заявил:
— Послушай, тебе нечего бояться! Я слишком устал и, даже если ты очень попросишь, я не смогу ничего тебе сделать. Можешь спрятать деньги. Если у нас не найдут краденого и мы притворимся молодоженами, то избежим подозрений и сможем как следует выспаться.
Виолетта мало кому доверяла, только Майлзу, Лайле… ну может, еще Грейди, мужу Лайлы. Но Клайн — молодой, симпатичный, неженатый и очень… мужчина. Но прошлой ночью она была беспомощна, и ведь он не воспользовался моментом, а утешал ее в своих объятиях, как ребенка. Это говорит в его пользу.
— Смотри, ты обещал, — проговорила она, скатывая свое одеяло.
Грегори подвинулся, давая ей место. Виолетта легла рядом, стараясь не прикасаться к нему. Она лежала, сжав кулачки и напрягшись… но через минуту услышала ровное глубокое дыхание и поняла, что Грегори спит. Тогда она повернулась и принялась разглядывать его при ярком свете луны. Он действительно спал. Непослушная прядь волос упала ему на глаза, и Виолетта с трудом удержалась от желания убрать ее. От него пахло фиалковым мылом. Это напомнило ей, каким она видела его сегодня в ручье… Гладкая кожа и мускулистое тело, такое красивое… Она сама удивилась своей реакции — за все три года жизни в Сент-Луисе она не встретила ни одного мужчины, который показался бы ей привлекательным.
Почему же этот человек кажется ей не таким, как все? Может, потому, что он ей не совсем чужой? Она читала его письма и из них неплохо узнала его за три года. Сегодня она высмеяла его, но, по правде говоря, он довольно быстро перестал ныть и проситься домой, и письма его превратились в отчеты делового человека, занятого тяжелым, но нужным делом. Он смог привести в порядок дела на ферме и завоевать уважение местных скотоводов. Послания, в которых управляющий ранчо просил Майлза отозвать высокомерного осла, свалившегося на их голову, сменились похвалами уму и деловой хватке Грегори Клайна.
