Девушка явно смутилась и лишь шевельнула губами, подыскивая подходящие слова.
Я вынул черно-белую фотографию украденной картины.
— Не могли бы вы, миссис, взглянуть вот на это? Это фотокопия картины Баймееров...
— Мне нечего прибавить к тому, что я вам говорила ранее. Я уверена, что это фальшивка. Мне кажется, я знаю все картины моего мужа, а эта к таковым не относится.
— Возможно, вы все-таки не откажетесь взглянуть на нее?
— Но ведь я вам говорила, что видела картину.
— А вы не узнали натурщицу, изображенную на ней?
Она глянула мне в глаза и в какое-то мгновение я смог прочесть ее мысли. Она узнала натурщицу.
— Нет, — ответила она.
— Вы не могли бы взглянуть на фотографию и еще раз попытаться вспомнить?
— Я не вижу в этом смысла.
— И все-таки попробуйте. Это может быть важно.
— Но не для меня.
— Это не известно, — заметил я.
— Ну, ладно...
Она взяла снимок из моих рук и всмотрелась в него. Ее ладонь явно дрожала, и снимок дрожал вместе с нею, словно движимый сильным ветром, долетавшим из отдаленного прошлого. Она вернула мне фотографию таким жестом, будто охотно избавлялась от нее.
— Она слегка напоминает женщину, которую я знала молодой девушкой.
— Когда вы познакомились с ней, миссис?
— Я не была с ней знакома. Просто как-то встречала ее на каком-то приеме в Санта-Фе, еще до войны.
— Как ее звали?
— Честное слово, я не смогу ответить на этот вопрос. Мне кажется, что ее данные довольно часто менялись — она жила с разными мужчинами и принимала их фамилии, — внезапно она подняла глаза. — Нет, мой муж не принадлежал к числу этих мужчин.
— Но он должен был знать ее, если написал этот портрет.
— Он не писал его, я вам уже говорила это.
— Так кто же это сделал, миссис?
— Понятия не имею!
Ее голос стал раздраженным. Она бросила взгляд на дверь, Рико стоял, опираясь плечом о косяк, с рукой в кармане халата, где вырисовывалось нечто, напоминавшее револьвер. Он шагнул в мою сторону.
— Отзовите своего пса, миссис, — сказал я. — Вы же не хотите, чтобы вся эта история попала в газеты...
Она окинула Бетти Джо ледяным взглядом, который тотчас был ей возвращен. Однако вслух она произнесла:
— Уйди, Рико, я сама разберусь.
Рико нехотя вышел в холл.
— Почему вы так уверены, что эта картина не принадлежит кисти вашего мужа, миссис?
— Я бы об этом знала. Я знаю все его картины.
— Это значит, что вы до сих пор поддерживаете связь с ним?
— Нет, разумеется, нет!
— Так откуда вы знаете, что он не написал ее на протяжении последних двадцати пяти лет?
Мой вопрос на минуту лишил ее дара речи.
— Женщина на этом портрете слишком молода, — произнесла она наконец. — Она выглядела старше даже тогда, когда я впервые видела ее в Санта-Фе, в 1940 году. Сейчас она, должно быть, очень стара, если вообще жива.
— Но ведь ваш муж мог нарисовать ее по памяти когда угодно, даже совсем недавно.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказала она тихим бесцветным голосом, — но я не думаю, что он был автором картины.
— А вот Пол Граймс считал, что это именно он.
— Он на этом неплохо заработал!
— Правда? Мне кажется, он погиб из-за этой картины. Он был знаком с натурщицей, изображенной здесь, и узнал от нее, что автор картины — ваш муж. По какой-то причине это знание было небезопасным. Небезопасным для Пола Граймса и небезопасным для убийцы.
— Вы обвиняете моего мужа?
— Нет. У меня нет для этого ни малейших оснований. Я даже не знаю, жив ли ваш муж. А вы?
Она глубоко втянула воздух, груди ее под белым одеянием напряглись, будто сжатые кулаки.
— Я не имела вестей о нем с того самого дня, когда он исчез. Но предупреждаю вас, мистер Арчер, что я живу лишь воспоминаниями о нем. И независимо от того, жив Ричард или нет, я буду отстаивать его доброе имя. И я не единственная особа в этом городе, которая выступит против вас! А теперь прошу вас покинуть мой дом.
Ее приглашение касалось также и Бетти Джо. Рико открыл нам парадную дверь и захлопнул ее за нами с грохотом.
Бетти Джо была потрясена. Она вскочила в мою машину, словно беглец, уходящий от погони.
— А миссис Хантри никогда не была актрисой? — спросил я.
— Кажется, играла в любительских спектаклях. А почему ты спрашиваешь? — Она произносила свой текст, словно играла на сцене.
